Адам и Эвелин - [9]

— Ты с ума сошел!

— Вот этот наш Генрих, — сказал Адам и провел рукой по крыше «вартбурга», — он выдержит, правда: он мне обещал.

— Нет, для меня это слишком ненадежно, во всех смыслах. Счастливо.

— Тогда на поезде, как ты предлагала. Эви, пожалуйста.

— С этим ты опоздал ровно на день, Адам. Пока, мы уезжаем.

Эвелин развернулась и пошла.

— Эви! — воскликнул Адам. — Эви!

Ему еще хотелось спросить у нее, почему на ней юбка Симоны. Эвелин бросила шляпу в машину, заднюю дверь «пассата» нажатием опустили вниз — тут он увидел кузена и вспомнил его. Его звали Михаэль. Михаэль был высокого роста, на вид лет сорока пяти. На нем были джинсы и широкая белая рубашка, подчеркивавшая красноту его лица. Заднюю дверь удалось закрыть не сразу. Из зажигалки Михаэля вырвалось высокое пламя. Он поковырялся с ней, пока пламя почти полностью не исчезло, прикурил и засунул пачку обратно в нагрудный карман. Расставив руки, он открыл две двери машины одновременно. Симона опередила Эвелин и протиснулась назад. Эвелин запротестовала, они начали спорить друг с другом и засмеялись. Михаэль ждал молча, словно слуга.

Адам ринулся к своей машине. Несмотря на то что он смотрел прямо перед собой, проезжая мимо, он все же заметил, что они не спускают с него глаз. Михаэль ему даже кивнул.

Адам попытался развернуться на следующем перекрестке; ему пришлось перестраиваться. Но когда красный «пассат» трогался с места, Адам уже вновь заезжал на Мартин-Лютер-штрассе и пристроился вплотную за ними, так что дистанция между машинами сократилась до минимума.

Он поехал за ними до поликлиники, за бензоколонкой они повернули направо, у подъема к замку проехали мимо театра, а затем свернули налево, через улицу Рабочего Единства к Большому пруду. На светофоре зажегся желтый, «пассат» резко затормозил, Адаму казалось, что он уже слышит звук столкновения, — но ничего не произошло. Он вышел из машины, пошел вперед и постучал в стекло, расположенное за креслом водителя. Музыка играла так громко, что они его не слышали. Курили все, даже Эвелин. Симона вскрикнула, увидев его.

— Шляпа, вы соломенную шляпу раздавите! — прокричал Адам.

Он удивился тому, что они его не заметили, хотя бы Михаэль должен был видеть его в боковое зеркало. Адам пошел обратно, включил первую скорость и начал ждать.

Когда «пассат» тронулся с места и на подъеме при выезде из города прибавил скорость, Адам поотстал. Но он знал дорогу. Они наверняка поедут через Гёсниц, под Мееране пересекут автобан и затем направятся дальше, в сторону Цвиккау. Он предположил, что границу они пересекут в Бад-Брамбахе, а с чехословацкой стороны проедут через Чоб. Или же они выберут восточный маршрут через Обервизенталь и Карловы Вары, первый заграничный город, в котором он побывал вместе с родителями. Или существовали еще какие-то пограничные пункты? То, что Михаэль выигрывал благодаря лихачеству, Адам собирался восполнить упорством.

На светофоре в Гёснице красный «пассат» остановился за грузовиком. Соломенная шляпа все еще лежала, сдавленная, за задним стеклом. Когда зажегся зеленый, Адам специально чуть поотстал, чтобы не попасть в облако гари от грузовика.

Как только они выехали из города, «пассат», не мигая, остановился на обочине. Адам тоже подъехал к правому краю дороги. Эвелин выпрыгнула из машины и пошла в его сторону. Босоножки на небольших каблучках тоже были новые.

— Адам, не будь посмешищем, что все это значит?

Адам попытался выйти, но Эвелин стояла слишком близко от машины, ему пришлось бы оттолкнуть ее, если б он захотел открыть дверь.

— Ты так и будешь за нами ехать? Ты что, с ума сошел?

Мимо, громко сигналя, промчалась машина, Эвелин прижалась к «вартбургу».

— Дай мне выйти, — воскликнул Адам.

Эвелин хотела сказать что-то еще, но поднятые ветром волосы закрыли ей губы.

— Адам, — сказала она, когда они уже стояли напротив друг друга. — Это совсем не смешно, зачем ты это делаешь?

— А что мне делать?!

— Ничего, вообще ничего! Ты что, не понимаешь, что вчера произошло, что ты сделал?

— Я люблю тебя.

— Поздновато ты об этом вспомнил.

— Я хочу быть с тобой!

— А я с тобой — нет!

Эвелин дала Адаму оттеснить себя к капоту, чтобы не стоять на дороге.

— И сейчас ты от меня отстанешь, понял?! К тому же это — живодерство! Если она на сквозняке простудится — это для нее может быть смертельно!

Эвелин пыталась перекричать шум проезжающих машин и собрала волосы в пучок. Адам еле сдержался, чтобы не протянуть руки и не прижать ее к себе.

— Мы же могли бы поехать в отпуск вчетвером, они оба и…

— Оставь меня в покое! Это все, чего я от тебя хочу.

— Босоножки тоже он подарил?

Эвелин громко вздохнула:

— Не твоего ума дело!

— Ты опять куришь?

— Тебя это не касается! — Она щелкнула пальцами. — Ни вот настолечко.

Во второй раз щелчок не получился. Она пошла обратно к «пассату».

— Вы шляпу раздавите!

Эвелин отмахнулась, не оборачиваясь, пучок у нее распустился.

— Это бесполезно, бесполезно! — донеслись до него ее слова, когда она садилась в машину.

Она хлопнула дверью, «пассат» рванул с места. Расстояние между двумя машинами быстро увеличивалось. Но, к своему великому удовлетворению, Адам еще успел увидеть, как со стекла убирают соломенную шляпу.