Ада Даллас - [93]

Я выбрал вполне подходящий день.

Тщетно пытался я забыть о снимке; с той минуты, как я увидел его в мотеле, он не выходил у меня из головы. Да, это действительно кое-что. Мой шанс отомстить ей и Сильвестру за все, что они причинили мне. Оставалось только заполучить необходимые доказательства, но теперь, располагая снимком, я знал, что так или иначе добуду их. Конечно, нужно выждать удобный для удара момент, но я не сомневался, что он наступит.

Прежде всего надо во что бы то ни стало поставить себя на ноги.

Я вошел в море и стал медленно погружаться в холодную воду. Когда она дошла мне до пояса, я подобрал ноги и поплыл. Впереди возникла серая, окаймленная по гребню пеной стена. Огромная волна все быстрее и быстрее надвигалась на меня — не злая, не разгневанная, а просто равнодушная и ко мне, и ко всему на свете; вот волна оказалась передо мной, и я нырнул под нее. Она не вышвырнула меня, только сжала на мгновение в своих мощных объятиях; я вынырнул и стал поджидать следующую.

Мне нравилось преодолевать их неукротимый бег, хотелось снова и снова бросаться навстречу пенящимся валам, но, оглянувшись, я обнаружил, что уплыл слишком далеко и что Эрл стоит на берегу и, отчаянно размахивая белой футболкой, зовет меня вернуться.

Я поплыл к берегу, при каждом взмахе рук поворачивая голову и наблюдая за настигавшими меня волнами. Неожиданно какая-то сила погрузила меня в воду: едва не захлебнувшись, я с трудом поднялся на поверхность и тут же увидел другую волну, приближавшуюся со скоростью экспресса. На этот раз мне удалось удержаться на ее гребне. Как только она ушла дальше, я поспешил к берегу, отчаянно размахивая руками и поворачиваясь лицом к каждой новой волне, чтобы не позволить ей накрыть меня. Только так я мог держаться на плаву.

Наглотавшись горько-соленой воды и почти совсем обессилев, я вдруг с радостью увидел подплывавшего ко мне Эрла.

— Вам не следовало, губернатор, заплывать так далеко, — сказал он мне, когда мы наконец добрались до пляжа. — Нельзя этого делать.

— М-м… — промычал я, пытаясь одновременно и откашляться, и поглубже вздохнуть. — П… п… пожалуй…

Я с трудом стоял на ногах, хотя Эрл и поддерживал меня.

— Нельзя так делать.

— Все шло хорошо, пока… — Теперь мне дышалось легче. — …Пока я не поплыл обратно. Силенок не хватило. Вот уж в следующий раз…

Меня вырвало, зато потом дыхание успокоилось. С каждой минутой мне становилось лучше. Через некоторое время я самостоятельно поднялся по склону и отдохнул у разведенного Эрлом костра. Прислушиваясь к потрескиванию горящих веток, я с удовольствием вдыхал запах дыма и чувствовал себя совсем хорошо. В общем-то у меня получилось неплохо. А в дальнейшем должно получаться еще лучше.

Я научусь преодолевать волны и еще повидаюсь с той девушкой. Сами по себе ни волны, ни девушка никакой роли не играли, но они означали для меня нечто важное. Они превратились в своего рода вехи на том пути, который я должен пройти, пока — пока что? — пока не наступит время действовать.

Стив Джексон

Торжественная церемония вступления Ады в должность губернатора происходила в солнечный голубой день — такой солнечный и такой голубой, что трудно было поверить, будто существуют на свете какие-то человеческие грехи вроде той лжи, что во время предвыборной кампании, изобрела оппозиция для завоевания голосов избирателей.

Ада выглядела спокойной и очаровательной… Нет, нет, не те слова! Ада выглядела безмятежной и какой-то целомудренной в своем белом одеянии, когда, словно на троне, восседала на белом кожаном сиденье белого открытого «кадиллака», любезно предоставленного фирмой «Уайлд Билл Хиксон моторс». В похожем на тунику белом платье, без шляпы, с длинными золотистыми волосами, зачесанными назад и уложенными в классический узел, она напоминала принцессу из сказки, медленно плывущую в позолоченной раковине… А ведь была самой обыкновенной женщиной, с помощью интриг, махинаций и комбинаций поднявшейся до своего теперешнего положения. Но ее лицо ничего подобного не отражало.

Сама же церемония инаугурации напоминала старый-престарый кинофильм, снятый на видавшей виды пленке. Все это я уже видел четыре года назад. На сей раз некоторые действующие лица были новыми. Мне все время хотелось спросить: «А где же прежний губернатор Томми?» Его-то и вырезали из фильма. Зато полковник Роберт Янси ехал, как и тогда, в машине… Да, этот сукин сын тут как тут.

Все было так же, и все казалось иным. Все как и раньше, и все по-другому. Кавалькада тех же предоставленных фирмой «Уайлд Билл Хиксон моторс» открытых «кадиллаков», сверкающих в солнечных лучах, тот же самый маршрут, те же самые насмешливые лица в машине журналистов, тот же самый конечный пункт следования процессии — стадион университета с временными трибунами и платформой.

Они напоминали сооружения, возведенные для прощального в то далекое утро появления Анны Болейн. Ада, разумеется, направлялась сюда совсем с иной целью.

Как и раньше, Ада поднялась на платформу и произнесла речь перед установленными в ряд микрофонами. Где-то вдалеке раздался выстрел, и на память мне снова пришла Анна Болейн. Судья в черной мантии (как он, наверно, потел в этом одеянии!) принял присягу, и она стала губернатором Луизианы.