Ада Даллас - [127]

— Ничего ты не сделаешь. — Ровный и вместе с тем твердый тон.

— Он сейчас начнет передачу. Уйди!

— Ни за что!

В свете луны, ярко освещавшем ее с головы до ног, я увидел, как она подняла руку с блеснувшим в ней маленьким пистолетом того типа, что некоторые женщины носят в сумочке. Значительно позже, анализируя все детали, я припомнил, что, несмотря на ненависть к ней за то, что она мне мешала, загораживая его собой, во мне возникло и мимолетное острое чувство жалости к ней. Каким мужеством нужно было обладать, подумал я тогда, чтобы с крохотным, почти игрушечным пистолетом, которым она, наверно, и пользоваться-то не умела, выступить против профессионального солдата, вооруженного карабином!

— Отдай карабин! — потребовала Ада.

— Ты не оставляешь мне выбора, — ответил я.

Я опустил карабин, словно намереваясь отдать оружие, и с силой ударил прикладом по ее руке. Она вскрикнула от боли, ее пистолет отлетел в сторону, ударился о стену и со стуком упал на пол.

Ада отшатнулась, держась за руку, а я в два прыжка очутился у окна и увидел внизу в круге света одинокую фигуру Джексона, готового начать, а может, уже начавшего передачу.

Я поднял карабин. Ада бросилась на меня, повиснув всем телом, а потом вцепилась мне в лицо, заставив на несколько мгновений потерять равновесие.

— Нет, ты этого не сделаешь!

Несмотря на то что я причинил ей боль, в ее голосе не слышалось гнева, лишь твердая решимость во что бы то ни стало помешать мне.

Теперь я знал, как поступить. Подскочив к Аде, я ударил ее левой рукой в подбородок. Я умышленно нанес удар не в полную силу, желая только оглушить ее. Она упала. Тяжело, со стуком.

Я снова подошел к окну, нагнулся, положил карабин на подоконник и стал целиться в Джексона. Поглощенный этим занятием, я все же заметил, что Ада зашевелилась и стала подниматься. «Торопись! — сказал я себе. — Ты ударил ее недостаточно сильно…» Голова Джексона уже оказалась в перекрестии прицела, когда Ада снова кинулась на меня. Карабин уперся ей в грудь, я потянул его к себе и непроизвольно нажал спуск.

Все дальнейшее произошло в считанные секунды. Пуля попала в Аду. Словно от внезапного толчка, она повалилась на низкий подоконник, пальцы ее бессильно царапнули по дереву, и она исчезла за окном.

Мне показалось, что время вдруг остановилось. Последнее, что я увидел, — ее ноги, мелькнувшие в черном проеме окна. И все.

«Она сделала это умышленно, — мелькнуло у меня. — Она понимала, что только так может помешать мне убить его, и сознательно пошла на это»

Ада даже не вскрикнула. Видимо, она была уже мертва, когда падала из окна.

Я не мог сдвинуться с места, словно она пригвоздила меня.

Снизу донесся глухой удар.

Я выбежал из комнаты, к…

Стив Джексон

Я только что прочитал первые фразы написанного заранее текста, как футах в тридцати — пятидесяти от меня упало что-то тяжелое. «Вот оно! — подумал я. — Все-таки они пытаются разделаться со мной…»

И вдруг я увидел впереди себя нечто белое и бесформенное и сразу узнал ее. Напрасно я старался внушить себе, что ошибаюсь, что этого не может быть. Я увидел золотистые волосы и с ужасающей отчетливостью понял: это она, Ада.

Я склонился над ней; к нам уже спешили люди.

Роберт Янси

Кабина лифта оказалась на месте, и я спустился на свой этаж. Никого не встретив, я забежал в уборную, повесил пальто и шляпу и тщательно вымыл руки. Взглянув в зеркало, я обнаружил на щеках несколько кровоточащих царапин. Четыре на одной щеке, три на другой.

Я умылся, но царапины не смывались, они вспухли, стали краснее и безобразнее.

Положение осложнялось.

Если я попытаюсь бежать, меня схватят.

Если заметят царапины и произведут анализ мельчайших частичек кожи, оставшихся у Ады под ногтями, — моя песенка спета.

Оставалось ждать. Ждать, надеясь, что никому в голову не придет производить такой анализ.

Однако и отсиживаться в кабинете я не мог. По долгу службы я должен был пойти туда. Но если я пойду, меня схватят.

Все же я вошел в кабинет, стараясь при входе отвернуть лицо. В ящике у меня был йод, я попытался замазать царапины, но ничего не получилось.

Я сидел за столом, опустив голову.

Я не мог выйти, не мог сидеть на месте! Что делать? Что делать, черт побери?

Сидеть, ждать и надеяться.

Пэкстон заметил мои царапины, подбежал ко мне и заорал. Именно заорал:

— Господин генерал, что с вами?

— Ничего особенного. Упал и ударился о батарею отопления.

Возможно, мне удалось бы выкрутиться, кое-какие шансы сохранялись, если бы в кабинет без стука не ворвался этот сукин сын Джексон. Если бы только он сначала постучал и дал мне возможность спрятаться! Так нет, влетел в кабинет и уставился прямо в лицо.

Глаза его широко раскрылись, и я понял, что все кончено.

Стив Джексон

Все это я вспоминал, пока ехал в Батон-Руж, а передо мной под мрачным дождливым небом, нависшим над зеленой долиной, разворачивалась темная лента шоссе.

По специальному решению законодательного собрания Аду хоронили на территории Капитолия. Ее могила оказалась всего в нескольких футах от бронзовой статуи Хьюи Лонга. В черном были стоявшие на ступенях белой лестницы священнослужители и те, кто понесет гроб, а собравшаяся на зеленой лужайке безразличная к соблюдению ритуала толпа была разодета в самые пестрые тона.