Ада Даллас - [121]

— Минуточку, — холодно сказал он, потом быстро поднял взгляд, и хохот его металлом загромыхал по комнате: — Носите его так, чтобы побыстрее выхватить, да?

Губы его искривились в ухмылке, когда он заметил, что револьвер при мне. А меня поразило его лицо: постаревшее, уже не гладкое, как прежде, а изрытое морщинами от постоянного внутреннего напряжения.

— Вот именно, — с напускной небрежностью ответил я, чувствуя, что краснею.

— Что вам нужно? — сухо осведомился Янси, сверля меня тяжелым взглядом.

— Вы смотрели мою программу вчера вечером?

— Возможно, смотрел, возможно, нет. А в чем дело?

Он не спускал с меня глаз, как затравленный, но все еще смертельно опасный зверь.

— Вы слышали сообщение о Бланш Джеймисон?

Я должен был признать про себя, что выдержки ему не занимать: ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Не помню. Я слишком внимательно слушал вашу песню о… портфеле.

— Я упомянул в своей программе, что найденный в Мобиле скелет принадлежал Бланш Джеймисон — хозяйке тамошнего дома терпимости.

Янси пожал плечами. Как мастерски он владел собой — даже не находил нужным протестовать!

— Никогда о ней не слышал. Ну, а теперь к делу. Зачем вы пришли?

— Хочу предложить сделку.

— А я-то считал, что вы боитесь всяких сделок как черт ладана.

— На этот раз не боюсь.

— Вероятно, что-то очень уж интересное. — Он натянуто улыбнулся. — Что же именно? — В голосе зазвучал металл.

— Я хочу, чтобы вы ушли в отставку.

Янси начал смеяться.

— Если вы согласитесь уйти в отставку, я ни единым оловом не стану упоминать в своих программах ни о Бланш Джеймисон, ни о виновниках ее смерти.

Янси перестал смеяться.

— А если уж я начну приводить кое-какие подробности, то буду вынужден сообщить вот что…

И я рассказал то, что мне в свое время сообщила Ада.

На этот раз смех Янси прозвучал явно натянуто.

— Только попытайтесь… Попробуйте — и немедленно окажетесь в тюрьме. Попытайтесь, и тогда вам долго, очень долго не видать света белого. Попробуйте!

— Я говорю вполне серьезно, и перестаньте грозить. У меня есть все необходимые доказательства.

Смех стих.

— И вы считаете, что кто-нибудь согласится выслушать подобный вздор?

— То, чем я располагаю, заставит выслушать.

— Что? — вырвалось у него, как пуля.

— Скоро сами убедитесь, если не захотите заключить сделку.

— Вы псих. Попробуйте выступить с этой чепухой — и мне придется посылать вам рождественский подарок прямо в тюрьму. Мне придется это делать двадцать лет подряд.

— Что ж, если так… — Я направился к двери. — Не пропускайте моих программ.

Я покинул кабинет Янси, спустился по широким белым ступеням, прошел через зеленый сад мимо бронзового богоподобного Лонга и нашел свою машину. Уже сидя в ней, я взглянул через ветровое стекло на белую башню Капитолия, закрывавшую чуть ли не полнеба. Потом я вывел машину со стоянки и направился в Новый Орлеан.

Откровенно говоря, никаких доказательств у меня не было, про преступление я знал лишь со слов Ады, но воспользоваться ее откровенностью не хотел.

Оставалось лишь надеяться, что мой блеф достигнет цели.

Роберт Янси

Через окно я наблюдал, как он идет по белым дорожкам, пересекающим зеленую лужайку. Отсюда он выглядел особенно худым и совсем безвредным. Потом я вышел из кабинета, спустился по лестнице и направился к Аде, стараясь не спешить.

Войдя в кабинет, я плотно закрыл за собой дверь и немного постоял, держась за ручку. Я часто дышал, не то от быстрой ходьбы, не то еще от чего.

— Ведь говорил же я! Говорил тебе! — воскликнул я. — Сейчас он требует, чтобы мы убирались отсюда, иначе грозится посадить нас на электрический стул. И у него есть все, что для этого надо. Это ты рассказала ему? Ты, ты!

Ада скользнула по мне равнодушным взглядом. Лицо ее застыло, словно ей было наплевать на мое возмущение, словно я ничтожная помеха, от которой можно избавиться одним щелчком.

— Прекрати-ка истерику и потрудись вести себя как подобает. Разумеется, я ничего ему не говорила. Не считай меня за дуру. Лучше расскажи, в чем дело. Он что, собирается выступить с разоблачениями?

— Да, собирается. И располагает необходимыми сведениями. Он знает все подробности. Он знает то, что знаем только мы с тобой. Но я-то ничего ему не рассказывал!

— А я уже говорила тебе, что тоже ничего не рассказывала. — Ее спокойствие раздражало меня больше всего. — Он знал Джеймисон по Мобилу, знал, чем она занималась. Возможно, он как-нибудь увидел ее в Капитолии и, сопоставив отдельные факты, пришел к правильному выводу. Возможно, наконец, она сама что-нибудь рассказала ему еще при жизни. В газетах он прочел, кому принадлежат найденные останки, а все остальное — его догадки, не больше. — Она немного помолчала и добавила: — Не думаю, чтобы он что-то предпринял.

Это прозвучало у нее совсем не убедительно.

— Вот как! Она не думает! Ты не думаешь, что он начнет болтать в своем очередном выступлении по телевидению?

— Да, не думаю.

— Ты просто не в своем уме. Постой-ка! Ну да! Ты втюрилась в парня, который испортит тебе всю жизнь да еще, того гляди, отправит на электрический стул.

Ада наблюдала за мной с бесстрастным лицом.

— Не надейся, я не буду сидеть сложа руки и ждать, когда он меня отправит на электрический стул. Постараюсь, чтобы о нем хорошенько позаботились.