Ад на земле Книга II - [19]

— Ты не помнишь? — подозрительно спросила голубоглазая брюнетка. Я нахмурилась. Она что, думает, что и я — не я?

Пришлось сказать:

— Я ударилась головой, при допросе в полиции.

— Ты, правда, убила своих родителей?! — восхищенно воскликнула девушка, присаживаясь ко мне на постель, и я рефлекторно отшатнулась, но та словно не заметила: — А что, их тоже подменили? Моих подменили.

— Я никого не убивала, — повторила я. — Моих родителей никто не подменял. И я не сумасшедшая.

— Да. Они все так говорят. Меня зовут Рокси, а тебя?

— Э-э…меня зовут Аура.

— Теперь мы станем подругами. — Она снова щелкнула затвором, несмотря на то, что объектив фотоаппарата упирался ей в колени. — А зачем ты убила своих родителей, если их не подменили?

— Я НИКОГО НЕ УБИВАЛА! — рявкнула я, и поспешно извинилась. — Прости, Рокси.

Девушка заплакала:

— Почему ты на меня орешь?..

Я в ступоре смотрела, как у нее по щекам скатываются слезы, затем облокотилась об стену, откидывая голову назад. Как мне справиться со всем этим, если я здесь? Нет. Нет, я не позволю такому пустяку сломить меня, после того, что я пережила. Я уже близка к тому, чтобы знать правду.

— Прости, Рокси. Я не хотела на тебя кричать. Просто… я не убивала родителей. — Я повернула голову в сторону девушки, и наткнулась на ее открытый, доверчивый взгляд. — Я никого не убивала. Я не делала ничего.

— Тогда почему ты здесь? — спросила она, обиженным тоном.

Рокси ведь не сильно больная, верно? То, что ей кажется, что всех вокруг подменили, еще не значит, что она сумасшедшая.

— Ну, — я попыталась выглядеть благоразумно, когда говорила: — Некоторые люди меня преследуют.

— Ты продала душу дьяволу?

— Что? — Мое лицо вытянулось. Рокси важно закивала:

— Да. Да. Здесь полно демонов, в нашем городе. Они все, собирают души, — она наклонилась ко мне, доверительно прошептав: — И едят. Едят души.

— Итак. Демоны.

Что еще я могу делать? Только говорить с другими людьми.

С другими психически нездоровыми людьми.

Рокси вертела фотоаппарат в руке, и ловким движением снимала мои ноги в светлых штанах, свисающие с кровати. Меня это немного раздражало, но не так, чтобы разозлиться всерьез.

— Что еще ты можешь рассказать? — спросила я.

Мы будем с ней в одной комнате? И каждую ночь… или день, мне придется жить под щелканье затвора на ее фотоаппарате? Прикрыв один глаз, Рокси снова сделала снимок. Мне интересно, а в психушке не должны отбирать такие вещи?

Или это сделают врачи, или я!

— И все же? — я скрипнула зубами, желая забраться под одеяло с головой. Я успокаивающе вздохнула. С другой стороны, я ведь не должна так раздражаться. Вообще не помню, чтобы я когда-либо испытывала это чувство, но внезапно оно стало словно… родным.

Рокси положила фотоаппарат на колени, и убрала неровную прядь сухих волос за ухо:

— Ко мне тоже приходили демоны.

Опять она за свое!

— … но я не стану работать на стороне зла.

На стороне зла? Это еще как, черт возьми? А, «черт возьми», уместно в подобной ситуации? Хм…

— … и тогда мне пришлось бы склонять другие души на сторону зла.

О. Она еще и должна была склонять души на сторону зла. Просто блеск.

Как бы прискорбно это ни было, но из-за легенд, что рассказывала мне Рокси, периодически предлагая просмотреть ее фотографии, я смирилась с тем, что заперта в лечебнице. Точнее не смирилась, а ощутила непонятное спокойствие, которое не ощущала уже давно. Нет, я, разумеется, волновалась за Адама, ведь он там один с этими монстрами, настоящими демонами, но я решила, что один день, я могу абстрагироваться от всех этих кошмаров. И где? В психушке. Здорово, правда? Этот голос, что звучит в моей голове, почему-то слышится мне голосом Кристины.

Рана от предательства больше не кровоточила, а точнее, она затянулась, и все благодаря тому, что поверх той, как теперь кажется, незначительной царапины, были нанесены удары гораздо больнее, и хуже.

Я схожу с ума, да?

* * *

Поспать мне так и не удалось, и не потому что меня преследовали кошмары — к ним я привыкла. В этот раз, кошмар обрел уже другие, реальные очертания: ко всем остальным болезням Рокси, как оказалось еще и приписывается бессонница. Это она мне сказала сама, поздно ночью, когда я только сомкнула глаза. Дело в том, что Рокси стало любопытно, проснусь ли я от того, что она меня сфотографирует со вспышкой, потому что ее родители, которых подменили, не реагировали. Я вот что думаю: несчастные родственники этой девицы привыкли ко всему, поэтому, наверное, смогли бы уснуть на поле, с ядерной бомбой.

— Рокси, ложись спать, — сказала я, приподнимаясь на локте, и убирая волосы с лица. Я хотела выспаться сегодня, потому что завтра наверняка будет плохой, очень плохой день. Учитывая то, что я пришла в себя после отбоя, никто из врачей меня уже не навещал. И это хорошо, потому что лишний раз мне не хотелось вспоминать, что я нахожусь в психушке.

Только во сне можно забыть, где я. Нет этого специфического запаха лекарств, нет белых стен, и скрипучей кровати, с тонким одеялом, под которым я начинала мерзнуть.

Когда я была с Кэмероном, мне никогда не было холодно. В моей палате всегда было теплое, пушистое одеяло, и подаренная им, мягкая игрушка. Здесь все иначе.