Ад ближе, чем думают - [41]

Тезис третий (главный): Вильямс ничтоже сумняшеся считает смерть Аткинсона самоубийством, и его опыту можно доверять. Тем не менее, тут есть нюансы. Вчерашний разговор получился резким, да, но не до такой степени, чтобы директор после него застрелился. А вот если кому-то позарез надо, чтобы комиссия не нашла убийц Добромыслова, то лучшего способа сорвать следствие просто не существует (см. второй тезис). И потому можно предположить, что этот кто-то фактически убил Аткинсона, вынудив того совершить самоубийство…

Мортон протестующе поднял руку.

– Это уже из области фантастики, – заявил он. – Аткинсон был во всех отношениях бойцом. Убить его, как всякого, можно, но заставить застрелиться…

– А биологические куклы – это не из области фантастики? – вкрадчиво спросил Михаил Михайлович.

Британец недовольно засопел.

– Господа, я бы уточнил термин, – сказал Володя. – Сдаётся мне, уместнее говорить не о фантастике, а о мистике.

– Допустим, – согласился я. – Но что это меняет?

– Многое. Аткинсон занимался именно мистикой. «Наследие прошлого» – организация насквозь оккультная. Серёга был убит при таких обстоятельствах и в таком месте, что за версту несёт бесовщиной. Понимаете? Ниточка однозначно тянется и к Аткинсону и к его конторе. Стало быть, доведя директора до самоубийства, наш некто самым надёжным образом нить обрубил. Теперь можно сколько угодно потрошить «Наследие прошлого», допрашивать служащих – это ничего не даст. Каждый скажет, что знать ничего не знает, кроме своего узкого направления, и будет кивать на покойника.

Буранов покачал головой:

– Логика, Владимир Анатольевич, в ваших словах присутствует, – оценил он. – Однако по этой логике нам впору паковать чемоданы и возвращаться домой.

– Чёрта с два! – неожиданно заявил Володя. – Речь вовсе не об этом. Я обещал, что мы тут всё наизнанку вывернем, и мы вывернем. И начнём прямо сейчас…

С этими словами он вынул из пиджачного кармана и положил на стол ключ с небольшой деревянной грушей. Обыкновенный гостиничный ключ.

– Что это? – спросил Мортон.

– Ключ от апартаментов Аткинсона, – ответил Володя, ухмыльнувшись. – Позаимствовал на ресепшен. Ему уже без надобности, а нам в самый раз. Проверим, нет ли в номере у покойника чего-нибудь интересного для следствия.

Мортон откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Ходько.

– Вы хотите сказать, что взяли ключ тайком от персонала и теперь предлагаете нам без ведома полиции произвести обыск?

– Именно это и предлагаю, – холодно подтвердил Володя. – Обыщем, пока номер не опечатали.

– И пока на ресепшен не хватились, – добавил я. Ай да Ходько!

– Категорически против, – отрезал Мортон. – Вы меня поражаете, Владимир. Межправительственной комиссии не к лицу действовать в обход закона. Дождёмся представителей Скотланд-Ярда и примем участие в официальном обыске. Только так.

Судя по лицу, однокашник разозлился.

– Нет, не так, – негромко сказал он. – В отношении нас идёт борьба без правил, разве неясно? А если неясно, посмотрите в зеркало: у вас на скуле синяк после вчерашнего… Ну, и мы не будем святее папы римского. Не хотите идти вместе, я пойду один. И хватит разговоров: время уходит.

Буранов энергичным жестом затушил папиросу.

– Полковник прав, – резюмировал он спокойно. – Что касается ваших сомнений, Эдвард, то комиссия, согласно полномочиям, не обязана сверять свои действия с полицией. Это полиция должна сверять свои действия с нами. Кроме того, вы, как официальный представитель МВД Альбиона и сопредседатель комиссии, вполне правомочны принять решение провести те или иные следственные действия, не так ли?

Буранов был прав, и Мортон, естественно, это понимал. Но ему, служаке, ужасно не хотелось принимать нестандартные решения и тем самым брать на себя ответственность. И вообще… Британец есть британец. Неприязнь к союзникам они впитывают с молоком матери. Каково ему сейчас плыть с нами в одной лодке?

Володя поднялся.

– Я пошёл, – сказал он, кладя ключ в карман.

– Я с тобой, – сказал я, вставая.

Буранов посмотрел на Мортона.

– Идём вместе, – проворчал тот, откашлявшись. – Уголовщина какая-то… Ведь предупреждали меня, что все русские – сумасшедшие…

Володя хмыкнул.

– Да не переживайте вы так, – успокоил он. – Всю уголовщину сумасшедшие русские берут на себя. А вы будете законопослушно стоять на атасе.

Владимир Ходько

Апартаменты Аткинсона располагались в левом торце второго этажа. И это были действительно апартаменты. Я даже не подозревал, что в провинциальной гостинице клиентам могут предложить столь барские условия.

Большая гостиная, обставленная удобной стильной мебелью, включая комбинированный видеорадиофон. Просторная спальня с широкой кроватью под балдахином и высоким платяным шкафом. Комната поменьше с антикварным письменным столом, на котором тускло поблёскивал экран анализатора и стоял телефонный аппарат – похоже, рабочий кабинет. В сущности, апартаменты выглядели, как хорошо обжитая квартира. Вот и разношенные домашние туфли сбоку от входа… Мебель, роскошные шелковистые обои, ковры на полу, плотные шторы на окнах – вся обстановка выдержана в тёмных тонах. Стены комнат украшали гравюры, чьи сюжеты восходили к раннему средневековью. «Король Артур в окружении рыцарей Круглого стола», «Сэр Галахад отправляется на поиски Св. Грааля», «Чародей Мерлин и друиды взывают к богине Каридвене», – мельком прочитал я некоторые подписи. В зале посредине стены прикреплён кельтский крест из красного дерева. Очевидно, покойник погружался в эпоху даже в домашней обстановке.