Ад - [58]
XIII
Он не двигался, ослабленный, лишённый сил. Из-за угрожающей тяжести своей плоти он оставался распростёртым и онемевшим. Смерть уже лишила его движений и ощутимых содроганий.
Замечательная жена находилась точно перед неподвижным взором мужчины, сидя в изножье кровати, лицом к лицу с ним; его руки были вытянуты горизонтально относительно деревянной части кровати, и на её верхнем краю подрагивали его две красивые кисти рук. Профиль его был едва наклонённым, слегка прорисовывающийся и столь мягкий профиль, светлое очертание на фоне доброго вечера. Под изящной дугой брови подрагивал большой глаз, ясный, чистый: небесное дитя; тонкая кожа на щеке и на виске излучала бледность, а его густые волосы, видимые мною непокрытыми, возвышались своими грациозными переплетениями над его лбом, где мысль была невидима, подобно Богу.
Она находилась одна с этим человеком, брошенным тут, словно сваленным в кучу, словно уже в глубине ямы, — та, которая захотела быть привязанной к нему сильным страхом за него и стать, когда он умрёт, целомудренно вдовствующей. Он и я, мы видели вместе лишь её лицо; и действительно, было только оно в глубоких сумерках вечера: её открытое приподнятое лицо, а также его две великолепные кисти рук, которые походили друг на друга как гордость и нежность.
…Голос раздался из постели. Я едва его узнавал.
«Я не кончил говорить», — сказал голос.
Анна склонилась над кроватью как над краем гроба, чтобы воспринять слова, которые изливались, вероятно, в последний раз из обездвиженного и почти бесформенного тела.
«Будет ли у меня время… будет ли у меня…»
Едва был слышен шопот, который оставался почти во рту. Потом голос ещё раз свыкся с существованием и стал внятным:
«Я бы хотел сделать вам признание, Анна.
«Мне не хотелось бы, чтобы это умерло со мной, — продолжил почти воскресший голос. — Я жалею об этом воспоминании. Я жалею… Ах! пусть оно не умрёт…
«Я любил одну женщину до вас.
«Да… я любил. Грустный и нежный образ… я бы хотел вырвать у смерти эту добычу; я её отдаю вам, потому что вы тут.»
Он собрался с силами, чтобы посмотреть на ту, с которой он говорил.
«Она была белокурой и яркой, — сказал он.
«Вы не должны ревновать, Анна (даже если не любят, иногда ревнуют). Прошло едва лишь несколько лет, как вы родились. Вы были маленьким ребёнком, вслед которому на улице оборачивались только матери.
«Мы обручились с ней в помещичьем парке её родителей. У неё были белокурые локоны, щедро украшенные лентами. Я гарцевал на лошади перед ней, она мне улыбалась.
«Я был тогда молодым, сильным, полным надежд и начинаний. Я считал, что смогу завоевать мир и даже что у меня имелся выбор возможностей… Увы, я лишь быстро появился на его внешней стороне! Она была ещё моложе меня: столь недавно расцветшая, что однажды — я вспоминаю, на скамейке в парке, где мы сидели, и не очень далеко от нас, находилась её кукла. Мы говорили друг другу: «Ведь мы вернёмся оба в этот парк, когда станем старыми?» Мы любили друг друга… Вы понимаете… У меня нет времени вам сказать, но вы понимаете, Анна, что эти несколько дорогих мне фрагментов воспоминания, которые я вам предоставляю наудачу, прекрасны, более прекрасны, чем думается!
«Она умирает как раз той же осенью, в момент — я сохранил эту подробность — когда, после официального назначения даты нашего бракосочетания, мы решили уже называть друг друга на «ты». Эпидемия, причинившая горе нашей стране, сделала из нас две жертвы. Я выздоравливал один. У неё не было сил избавиться от изверга. Прошло двадцать пять лет. Двадцать пять лет, Анна, между её смертью и моей.
«И вот самый драгоценный секрет: её имя…»
Он его прошептал. Я его не расслышал.
«Повторите его мне, Анна.»
Она повторила неясными слогами, смутно дошедшими до меня, так что я не смог объединить их в одно слово, ибо нужно было слышать очень отчётливо, чтобы разобрать незнакомое имя собственное; другие части фразы дополняются, возникают в представлении, но это имя остаётся обособленным.
И он повторил, причём голос при воспоминаниях понижался, словно переходящий в вечер:
«Я вам признаюсь в этом, потому что вы тут. Если бы вы не были тут, я бы в этом признался неважно кому, лишь бы он обрёл спасение через меня.
*
Он добавил, таким размеренным и монотонным голосом, чтобы тот мог ему прослужить до конца:
«Я хочу признаться в другом, являющемся проступком и несчастьем…
— Вы не признались в этом проступке священнику? — спросила она.
— Я ему почти ничего не сказал», — довольствовался он ответом.
И он продолжил своим громким и таким спокойным голосом:
«Я сочинял стихи в течение нашей помолвки, поэмы о нас. Рукопись имела то же имя, что и она. Мы читали вместе эти стихи, и мы вдвоём любили их и восхищались ими. «Это прекрасно, это прекрасно!» — восклицала она, хлопая в ладоши, каждый раз, когда я знакомил её с новым стихотворением; и, когда мы бывали вместе, всегда на расстоянии нашей руки находилась эта рукопись, — самая прекрасная книга, которая когда-либо была написана, по нашему мнению. Она не хотела, чтобы эти стихи были опубликованы и извлечены из нашего личного употребления. Однажды, в саду, она открыто проявила передо мной свою волю: «Никогда! Никогда!» — восклицала она. Как маленькая упрямая и строптивая девочка, она повторяла это слово, создававшее для неё впечатление того, что она взрослая, в знак несогласия качая своей миленькой головкой, на которой взбивались её волосы.»
Поэтическая история в письмах «Нежность» — напоминает, что высшей ценностью любого общества остается любовь, и никакие прагматические, меркантильные настроения не способны занять ее место. Возвышенное живет в каждом сердце, только надо это увидеть…
Книга «Сталин» — последнее большое произведение Анри Барбюса.Этой книгой Анри Барбюс закончил свой славный жизненный путь — путь крупнейшего писателя, пламенного публициста, достойного сына французского народа, непримиримого борца против империалистической войны и фашизма. Эта книга — первая попытка большого талантливого европейского писателя дать образ вождя пролетариата и трудящихся масс, гениального продолжателя Ленина, дать образ Сталина.
Роман «Огонь» известного французского писателя, журналиста и общественного деятеля Анри Барбюса рассказывает о разрушительной силе войны, в частности Первой мировой, о революционизации сознания масс.«Огонь» выходит за рамки скромного повествования о буднях солдат. Роман перерастает в эпическую поэму о войне, о катастрофе, принимающей поистине космические размеры.
В романе «Ясность» показана судьба обыкновенного конторского служащего Симона Полена. Уныло и однообразно тянется день за днем его жизнь. В один и тот же час он приходит на службу, садится за конторку и раскрывает книгу реестров. Симона мало заботят происходящие вокруг события, его мысли устремлены к одной цели — «выбиться в люди». Но неожиданно жизнь Симона и многих молодых людей его поколения в корне меняется — разразилась первая мировая война.
Творчество Барбюса овеяно знаменем революционной борьбы. Классическое творение Барбюса — провидческая книга об огне войны, о пламени революции. За "Огнем" последовала "Ясность", роман, который может быть понят только в свете Октября и открытых им горизонтов. "Правдивые повести" — книга о тяжких испытаниях, выпадающих на долю борцов за свободу, произведение, исполненное непоколебимой веры в победу правого дела.Книги эти составляют своеобразную трилогию о войне и революции, ее великих победах, грозных уроках и светлых перспективах.Перевод с французского В. Парнаха, Н. Яковлевой, Н. Жарковой, Н. Немчиновой и др.Вступительная статья Ф. Наркирьера.Примечания А. Наркевича.Иллюстрации А.
В книге собраны рассказы и прозаические миниатюра французских писателей первой половины XX века. Значительная часть вошедших в книгу произведений в русском переводе публикуется впервые.
Прошла почти четверть века с тех пор, как Абенхакан Эль Бохари, царь нилотов, погиб в центральной комнате своего необъяснимого дома-лабиринта. Несмотря на то, что обстоятельства его смерти были известны, логику событий полиция в свое время постичь не смогла…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
«В те времена, когда в приветливом и живописном городке Бамберге, по пословице, жилось припеваючи, то есть когда он управлялся архиепископским жезлом, стало быть, в конце XVIII столетия, проживал человек бюргерского звания, о котором можно сказать, что он был во всех отношениях редкий и превосходный человек.Его звали Иоганн Вахт, и был он плотник…».
Польская писательница. Дочь богатого помещика. Воспитывалась в Варшавском пансионе (1852–1857). Печаталась с 1866 г. Ранние романы и повести Ожешко («Пан Граба», 1869; «Марта», 1873, и др.) посвящены борьбе женщин за человеческое достоинство.В двухтомник вошли романы «Над Неманом», «Миер Эзофович» (первый том); повести «Ведьма», «Хам», «Bene nati», рассказы «В голодный год», «Четырнадцатая часть», «Дай цветочек!», «Эхо», «Прерванная идиллия» (второй том).
Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.