Acumiana, Встречи с Анной Ахматовой (Том 1, 1924-25 годы) - [18]
Рассказывает, что у нее все "свекрови" Анны: мать В. К. Шилейко - Анна, мать А. С. Л. - Анна, мать Н. С. - Анна, жена Н. Н. П. (тоже "свекровь") Анна и т. д.
А моя мать...
"Значит, у нас ничего не может быть!"
21.03.1925. Суббота
У АА была В. А. Щеголева.
22.03.1925
Говорила о том, как нужно относиться к книгам. Говорила, что совсем не нужно покупать и неразрезанными ставить на полку, как делают многие библиофилы. Только хорошо, если книги теряют свою первоначальную чистоту. Книги любят, когда с ними плохо обращаются - рвут, пачкают, теряют...Можно и нужно делать на книгах пометки.
"Если вышла книга в 40 000 экземпляр. и у меня 3 украли, а один я потеряла в трамвае - это только хорошо: скорее разойдется издание, скорее издадут второе, больше будет читателей!.."
АА тут же оговорилась, что она, конечно, не говорит о книгах XVIII века, о редких книгах; что смирдинских книг, например, - не нужно давать всем на прочтение...
Арт. Лурье ревновал почерк АА. Он требовал, чтоб она отдавала свои стихи переписывать на машинке. Если АА посылала в журнал стихи, написав их своей рукой, он в "неистовую ярость" приходил.
В разговоре о том, какой тираж стихотв. АА, издаваемых "Петроградом", достаточен для удовлетворения публики, АА в ответ на мои слова о том, что ее стихи нужны всей читающей публике, сказала, что, по ее мнению, существует не более 1000 человек, действительно любящих и понимающих ее стихи. И с иронией сказала: "А моих книг вышло 75 000 экз. Как вы думаете - по-моему, это совершенно достаточно! Совсем не нужно, чтоб мои книги так раскупались дальше. Это было бы даже плохо для меня".
АА заговорила о честолюбии Л. Андреева, который (как это видно из его писем Перцову) интересовался тиражом своих книг.
АА говорит, что жена Рыбакова ее ревнует - Наташа Данько ей донесла об этом...
АА: "Рыбаков дома за обедом сказал при жене и при других, что он не видел Н. Н. Пунина в этот день... А через несколько минут сказал, что Алянский и Каплан не зайдут ко мне. Жена стала истерически смеяться: "Значит, ты не от Пунина узнал?". Он тоже стал смущенно смеяться, а она так истерически смеялась, что должна была встать и выйти из-за стола..."
АА: "А я еще Наташе Данько сказала, что он палку оставил". (Рыбаков забыл свою трость у АА, когда был в последний раз.)
АА: "Но ведь тут я себя чувствую совершенно невинной: не могла я этого предвидеть!" ( - что жена Рыбакова ревнует, т. к. в действительности никаких причин к ревности нет; АА даже пугает мысль о такой нелепости).
Мои стихи (стихи Горнунга - в ярость пришла)...
- Ваши - совсем другое дело. У вас еще слабый голос, но ведь вы еще очень молоды...
Прочел "Атом", "И плакать не надо", "Лапландская варежка", "Цензору", "Ты одна была...", "Надо мною ворон кружится".
- "Лапл. варежка" - хорошее видение, а конец банален, нельзя ли убрать. "Ты одна была" - неплохое.
- Гумилевское?
- Нет, только тональность... "Атом" - нельзя (неразборч.)... Хорошее стихотворение "Цензору" - нельзя печатать - хорошее стихотворение. "Чувство самоиронии".
Читала "Путешествие в полярные страны".
В тяжелые революционные годы на Бассейной ул. был ларек. К этому ларьку постоянно ходили литераторы. Ходил Кузмин с Юркуном, ходили другие.
АА тоже. "Селедки меняла на папиросы" - в этом ларьке.
"...Ходил Кузмин с Юркуном... Мы всегда прятались друг от друга, чтоб на глаза не попасться!.."
- Завтра - к Ланге.
- Не были еще?
- Нет, не могла... Вот завтра поеду, если смогу. Галя меня выслушивала, сказала, что с верхушками совсем плохо. Ник. Ник. белый пришел после разговора с ней... Не знаю, что она ему говорила.
Вынул из портфеля и дал свою фотографию (Н[аппельбаумовскую]).
- Ты на самом деле гораздо лучше...
Воскресенье. Лежит. Сегодня Маня не приходила. Температура - днем 37,4 в 9 ч. веч. - 37,8. Я пришел в 8 ч. веч. Застал Н. В. Рыкову, которая сегодня весь день ухаживала за АА. Принес берлинское изд. ее книг (3 книжки, которые она подарит Срезневским). Читаю воспоминания Ваксель. АА (а порой и Рыкова, которая сидит на постели в ногах АА) делает свои замечания по поводу воспоминаний Ваксель. Записываю их. В 9 ч. Рыкова уходит. Я остаюсь один. Говорим о А. Лурье, потом - об отношении к книгам и пр. АА надписала мне фотографию (раб. Кириллова - АА снята вместе с О. А. Судейкиной). Я подарил АА свою (работы Наппельбаум) - без надписи. В 10 1/2 приходит Пунин, не раздевается, берет Тапа гулять. Скоро возвращается. Я при нем дочитываю воспоминания Ваксель. Пунин злой и бурчит. Уходит кипятить чай в кухню, потом приносит его. Я хочу уходить. Пунин удержал меня: "Прошлый раз вы меня угощали, сегодня я вас хочу угостить". Пьем чай с красным вином. Пунин сидит в тени, у письменного стола. Не пьет. Ухожу в 12 часов.
АА надписала мне фотографию (раб. Кириллова - АА снята вместе с О. А. Судейкиной):
"О. А. Судейкина и А. Ахматова летом на Фонтанке, 2. П. Лукницкому на память об одной из них. 22 марта 1925. Мраморный дворец".
Когда ушла Н. В. Г., я переставил лампу с ночного столика на письменный стол... Показывает мне рукой, как ввалились ее глаза, щеки...
Павел Николаевич Лукницкий — автор многих книг, высоко оцененных читателями.«Сквозь всю блокаду» — дневник военного корреспондента — повествует о мужестве и героизме защитников Ленинграда в годы Великой Отечественной войны. В основу книги положены подлинные события и факты гигантской битвы за город на Неве.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В годы Великой Отечественной войны писатель Павел Лукницкий был специальным военным корреспондентом ТАСС по Ленинградскому и Волховскому фронтам. В течение всех девятисот дней блокады Ленинграда и до полного освобождения Ленинградской области от оккупантов, постоянно участвуя в жизни города-героя и во многих боевых операциях – сначала при активной обороне, а потом в наступлении, – писатель систематически, ежедневно вел подробные дневниковые записи, которые и составили три эпопеи «Ленинград действует…».
Герои романа и рассказов сборника «Делегат грядущего» — молодые люди двадцатых, тридцатых годов и следующих десятилетий, вплоть до нашего времени. Смелые, сильные духом, они боролись за утверждение Советской власти, со всем вдохновением юности помогали партии строить жизнь на новых, социалистических началах; защищали Родину, ведя ее к великой победе в годы Отечественной войны. Выпуском этой книги издательство отмечает семидесятилетие со дня рождения и пятидесятилетие творческой деятельности Павла Николаевича Лукницкого — свидетеля Октябрьской революции в Петрограде, участника гражданской войны, борьбы с басмачеством в Средней Азии, защитника Ленинграда в течение всей немецко-фашистской блокады, прошедшего затем с армией-освободительницей славный путь победы до Белграда, Будапешта, Вены и Праги. В числе многих литературных произведений, созданных П. Н. Лукницким, широко известны его романы «Земля молодости» и «Ниссо», трилогия «Ленинград действует», сборники повестей и рассказов «Всадники и пешеходы», «За синим камнем», «На берегах Невы», книги «Путешествия по Памиру», «Таджикистан» и др.
Эта книга – продолжение фронтового дневника участника героической обороны Ленинграда.Она охватывает период с марта 1942 года по февраль 1943 года, когда день за днем автор вел свой подробный дневник, описывая жизнь и быт защитников блокированного Ленинграда: действия армейских частей, авиации, Балтфлота и Ладожской флотилии. Боевой работе разведчиков в тылу врага, снайперов, пехотинцев, саперов, танкистов, летчиков, артиллеристов, моряков, транспортников, вдохновенному труду рабочих и интеллигенции города, колхозников пригородных хозяйств, снабженцев, организующей и руководящей роли партийных организаций в обороне города, всему, что характеризует героизм ленинградцев в тот тяжелейший год Отечественной войны, – посвящена эта книга.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Воспоминания о партизанском отряде Героя Советского Союза В. А. Молодцова (Бадаева)
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.