Ацтеки, майя, инки. Великие царства древней Америки - [32]

Налоги, как бы ни обстояли дела с деньгами в виде какао, платили все работающие, а их размер, по-видимому, определялся внутри клана. «Совет племени делил землю между кланами, и люди, возглавлявшие каждый клан, в свою очередь выделяли свою долю каждому главе семьи по закону и справедливости». Также оставлялись земли для главы храмовых служащих, для военных нужд и для выплаты податей. Другие части этой земли, которой распоряжался клан, обрабатывались сообща, а урожай (кукуруза, бобы или волокна агавы) шел в уплату налогов в главный совет племени – на нужды религии, армии, «царя» и его многочисленных и не платящих налогов приближенных (жрецов, военачальников, ремесленников, наложниц, служащих королевского птичника), а также на инженерные работы в самом Мехико-Теночтитлане и за его пределами и на все другие государственные атрибуты, так хорошо знакомые нам в настоящее время.

В добавление к продуктам питания, которые посылались в центральные хранилища и записывались в учетных книгах учетчиком податей, члены клана должны были участвовать в строительных работах по возведению общественных зданий – под руководством строителей-архитекторов, которые были освобождены от уплаты налогов, прокладывали сточные канавы, строили акведуки и дороги. «Царь» ацтеков также имел земли, которые обрабатывались кланами по очереди; урожай с них также шел в казенные хранилища.

«Скажи мне, что ты ешь, и я скажу, кто ты», – написал Ансельм Брийят-Саварен в своей работе «Психология хорошего вкуса», написанной в Коннектикуте в то время, пока ученый ждал, когда догорит Французская революция. Этот афоризм мог быть применим ко всем теократиям эпохи неолита, особенно к ацтекской. Храмовые города в Америке часто сравнивают с храмовыми городами Шумера. В первобытных обществах все были крестьянами, так как «в гипотетической чистой экономике неолита не было профессионалов, работающих полный рабочий день». С развитием сельского хозяйства стали появляться излишки продукции, и при храмах возникли зернохранилища – как в Шумере, так и в Америке. Так как человек стал полностью зависеть от сельского хозяйства, а солнце и дождь были порождением богов, которые «были собственниками» земли, возделываемой людьми, первые плоды «десятины», выражаясь христианским языком, отдавали храму на содержание сонма жрецов, выступавших в роли посредников между богами и людьми. Эти излишки шли на возвеличивание храма, обеспечение интересов класса жрецов и в обмен на ввозимое сырье, нехватка которого у них ощущалась. Для управления всем этим возникал храмовый город и появлялись специалисты: ремесленники, управляющие, клерки (тлакуило), которые записывали доходы и расходы. Такие древние храмовые отчеты есть в древнейших клинописных текстах Шумера (3500 до н. э.). А их аналоги в Мексике представляли собой – пока не были уничтожены – самые старые записи ацтеков.

Очевидно, что представители правящего класса не потребляли лично все то, что потоком шло в Мехико-Теночтитлан. Излишки шли на то, чтобы расплатиться со специалистами. Их также хранили для общего пользования во время неурожаев. Необходимость вести отчетность, по мнению некоторых археологов, была одним из факторов, приведших к изобретению письменности.

То, что инки, также создавшие государство, основанное на податях, придумали только кипу, а не письменность, остается одной из загадок истории.

Ткачество – женское искусство

Ткачество было одним из занятий, которое принадлежало исключительно женщине.

Она собирала волокна, подготавливала их, пряла, красила, а затем ткала; в это мужчины не вмешивались. Иногда не замечают тот факт, что в этом необычном мире, где каждый в той или иной степени был ремесленником, безымянные общинные ткачи-ремесленники все были женщинами. Их искусство было недолговечным. Ни одно из миллиона вытканных изделий не уцелело, и все, что мы знаем об узорах ацтеков, дошло до нас благодаря книге податей или было нарисовано на керамике и фресках.

Ткацкий станок ацтеков был прост. Этот тип известен – с небольшими вариациями – на территории обеих Америк. Две деревянные рейки прикрепляются каждая к краю основы ткани, чтобы ткань тянулась до желаемой длины. Нижняя рейка прикрепляется к поясу ткача спереди при помощи ремня, обхватывающего человека за поясницу, а верхняя привязывается к столбу или дереву. Основа ткани имела в ширину три фута. Ткань получали при помощи челнока, снующего между нитями натянутой пряжи: так просто. И тем не менее на этих ткацких станках были произведены, если можно доверять восторгам конкистадоров, прекраснейшие ткани, которые они когда-либо видели. «Их было восемь, этих девиц, – писал Берналь Диас, – и все восемь были одеты в богатые национальные одежды с великолепными орнаментами…»

Ацтеки, пока скитались по свету, использовали волокна агавы (метль), колючего растения с сочными, мясистыми листьями, которое после кукурузы было одним из самых полезных растений в Мексике. Оно давало местным жителям пьянящий напиток октли, волокно для веревок, которое под названием «хенекен» является хорошо известным промышленным товаром, и множество других товаров, которые слишком многочисленны и разнообразны, чтобы быть упомянутыми здесь. Эта агава была основным источником волокна. Мясистый лист (формально это не лист) этого растения пронизан крепкими волокнами, которые, если их высушить и размять, можно сделать достаточно мягкими для прядения. Из этого волокна агавы, похожего на очень грубую льняную нить, ацтекские женщины ткали свои первые ткани. Позднее, когда ацтеки поднялись по социальной лестнице и могли заняться бартерным обменом, они стали получать хлопок из долин с более теплым климатом. Вскоре хлопок перешел из разряда роскоши в разряд необходимых вещей, и одним из главных заданий, которые получали их торговцы, отправлявшиеся в жаркие южные страны за товарами или податями, было достать столь необходимый хлопок. Женщины выменивали хлопок на рынке, или, когда он поступал в качестве дани, его распределяли поровну между кланами, и каждая ткачиха получала свою долю.