Абсолютный игрок - [9]

– Совершенно правильно, отрок. Возврата к прошлому нет и не будет. Закон Перемен не имеет обратного действия, но это не значит, что Вселенную нельзя усовершенствовать. Этим уже занимаются – там, – Дивий поднял глаза к небу, – в горних высях. Где именно, ты скоро узнаешь. Однако и нам предстоит включиться в этот процесс, на нашем уровне возможностей. Мы не свободны. Ни я. – Волхв улыбнулся. – Ни ты. А теперь прощай, мне надо торопиться. Возьми это себе, пригодится.

Старик протянул Владу необычной формы пистолет с длинным игольчатым дулом.

– Что это?

– Нейтрализатор межатомных связей. Старинная штучка, теперь таких не делают.

– Зачем? Я могу обойтись и без…

– Бери и помни, после чего я тебе его подарил. Тест ты почти завалил.

– Но тебе, возможно, оно пригодится больше.

– Мое оружие – Сила. – Дивий вырастил из ладони язычок пламени, дунул на него, и огромный язык желто-оранжевого огня протянулся от губ волхва до ближних скал, разнес их в каменное крошево. – Ты тоже научишься таким вещам, только будь осторожен, демонстрируя свои умения. А чтобы оружие не чесалось у тебя в руке, давай-ка сделаем его неопасным с виду.

Пистолет в руке волхва вдруг стал терять очертания, оплывать, как брусок воска, пока не превратился в зазубренную метательную пластину с утолщением в центре.

– Носи этот сякэн в ножнах на поясе, а когда понадобится стрелять, мысленно представь его прежнюю форму. Материал нейтрализатора достаточно пластичен, я встроил в него память формы.

Влад с сомнением взвесил в руке тяжелую пластину, сунул в карман своей кожаной охотничьей куртки, расшитой бахромой. Старик, прищурясь, окинул взглядом его плечистую высокую фигуру, твердое спокойное лицо с яркими синими глазами, упрямой складкой губ и крутым подбородком, со слегка выступавшими скулами. Длинные темно-русые волосы парня падали на шею, и, чтобы они не мешали, он носил красный поясок на голове. Сказал с некоторым сожалением:

– Подучиться бы тебе еще… Палестру, гимнасию и семинарию ты закончил, но этого мало, надо было бы закончить еще диванарию, а уж потом думать о подвигах Геракла.

– Я не думаю, – пробормотал Влад. – А что такое диванария? Институт, университет?

– Все вместе. Собственно, часть диванарии ты уже одолел, осталось осилить демиургию, теургию и прочие виды управления телом и миром. Но, может быть, тебе еще самолично удастся разбудить родовой резерв и пройти всю лестницу файверского обучения, тем более что учатся творческому приложению Сил всю жизнь.

Старик обнял Влада, ощутив его печаль и растерянность, но добавить к сказанному было нечего, а от испытаний, ждущих молодого файвера впереди, освободить его было невозможно. Да и не нужно.

– Прощай. Береги Книгу.

– Прощай, учитель.

– Мы еще встретимся.

И волхв исчез.

Влад такого делать еще не умел. Конечно, он владел параконтролем окружающей среды, мог даже переносить себя через реки и ущелья, но мгновенно перемещаться в пространстве на большие расстояния, как волхвы, еще не научился.

Он постоял немного на обдуваемой всеми ветрами макушке горы, сдерживая подступившие к горлу слезы, медленно обошел площадку, прислушиваясь к новым ощущениям одиночества и тоски, потом встрепенулся и начал спускаться вниз, к пещере, где он хранил Книгу и кое-какие вещи прадеда, переданные ему учителем. Эту пещеру знали только они двое, здесь Влад тренировался, здесь учился премудростям психотехники, здесь отдыхал. Теперь, после ухода учителя, пещера переставала быть местом поклонения и выхода за пределы обыденного. Делать больше здесь было нечего. Но молодой кладоискатель пробыл в пещере до раннего света[5], заканчивая изучение «Свода истин». Многое из того, что написал в Книге прадед, было ему непонятно, например совет: «Понадобится помощь – позови отца…» Зато Влад понял, куда ушел учитель: то «место», куда его пригласили, было новой родиной человечества, переселившегося во время Катастрофы на другую планету к другой звезде. И на Земле знали об этом, судя по всему, только волхвы, хранители знаний почти исчезнувшей с лица Земли цивилизации.

– Гея… – вслух произнес Влад название планеты.

Дочитав Книгу, он вдруг почувствовал внутреннее беспокойство, прислушался к себе, к миру вокруг и понял, что в деревне что-то происходит, что-то нехорошее. Нарушение пси-фона общины становилось заметным молодому интраморфу даже в том состоянии, в каком он находился после неожиданного прощания с учителем.

Охотничий отряд людей-обезьян он обошел стороной, не желая затевать с ними драку, хотя еще час назад непременно поучаствовал бы в этой увлекательной игре в кошки-мышки со вполне реальной угрозой жизни в условиях, приближенных к боевым. Такой тренинг уже несколько лет входил составной частью боевого оптимайзинга Влада, хотя во время встреч со стаями полуразумных существ типа людей-кошек или обезьян он никого никогда не убивал. Но у него были стычки и совсем иного рода – со стаями людей с ущербной психикой, с кочевниками-отщепенцами, сбивающимися в банды и терроризирующими население деревень по всей земной линзе[6].

Спуск с Единорога занял всего четверть часа. Влад уменьшил вес тела и прыгал с камня на камень не хуже горного козла, пугая птиц и каменных крыс. У подножия горы его ждал Секам, гепардоконь Влада, подаренный ему учителем еще в младенчестве и представлявший собой непарнокопытного потомка гепардов, популяция которых выжила лишь благодаря направленному мутагенезу, которым владели волхвы. Это был огромный, в человеческий рост, мощный, красивый, дымчато-серый зверь с пятнистой лоснящейся шкурой и горящими янтарными глазами. Хищнические наклонности он давно потерял, но зубы в пасти показывал впечатляющие и запросто мог отхватить полруки какому-нибудь обидчику хозяина. К тому же Секам имел довольно высокий интеллект и понимал все, что ему говорили. Мало того, он чувствовал даже мысленный вызов и реагировал на пси-речь Влада мгновенно.