Абсолютно честен. Автобиография - [34]

Бритва отлично со всеми ладил – будь то старшие ребята, мы с Рио или иностранные парни. С ним всегда было очень весело, даже когда он и не пытался нас смешить. На тренировках мы играли один на один, и он заставлял Джо Коула бежать на него на полном ходу. Нил был не так быстр и просто пятился все дальше и дальше к воротам. Таким образом, Джо подходил так близко к воротам, что мог забить с 5 метров, а все остальные наблюдали за этим, сгибаясь пополам от смеха.

Еще одним опытным новичком был Иан Райт. К моменту перехода в «Вест Хэм» Райт уже отыграл свое, забил много голов и побил все возможные рекорды. Ему нечего было доказывать, и ему не нужно было много тренироваться. Но он все равно это делал, и мне импонировал его профессионализм. Когда я шел на поле, чтобы нанести свои обычные 100 ударов, он подходил ко мне и давал рекомендации по исполнению штрафных и технике удара по мячу. Ему было уже 33 года, и Роджер Кросс навешивал нам с фланга, чтобы мы пробивали по воротам. Я очень уважаю Райти, наблюдение за его игрой и его советы помогли мне стать опаснее у чужих ворот.

Были и те, чья карьера была омрачена травмой, а Харри сохранял веру в них. Тревор Синклер был одним из них. Тревор всем запомнился как блестящий нападающий «Куинз Парк Рейнджерс», которому не повезло получить серьезную травму. Он перешел к нам и снова набрал форму, но в Харри было и что-то такое, что вселяло в Тревора доверие, и практически сразу он стал ключевым игроком на позиции правого вингера или второго нападающего. Я прекрасно с ним ладил. Он был очень простым и совсем не важничал. Некоторые демонстрировали нежелание сближаться со мной из-за моего отца и Харри. Тревор никогда об этом не беспокоился. Бывало, мы заходили в раздевалку после тренировки, и он говорил: «Скажи своему папе, что он провел дерьмовую сессию, Лэмпс!»

Я обожал эту его черту, это очень освежало. Он и над всеми остальными подшучивал в той же взрывной манере, не задумываясь об их реакции, хотя я редко встречал тех, кто мог сопротивляться его обаянию. Одна из наших командных рождественских вечеринок начиналась в баре в Ромфорде, а закончиться должна была в клубе. По пути в клуб Тревор решил, что мы должны пропустить по рюмочке в другом пабе. У меня не было возражений – хотя мы и были в карнавальных костюмах. Не знаю точно, как мы выглядели, врываясь внутрь, но в пабе стало так тихо, что и муху можно было бы услышать. Тревору было по барабану. Он заказал нам выпить и пригласил посетителей спеть всем вместе.

Уже через двадцать минут в заведении звучал хор под управлением правого вингера «Вест Хэма», одетого в розовый неоновый костюм прямиком из семидесятых, которому позавидовал бы и Хагги Беар из сериала «Старски и Хатч». Мы свалили оттуда, умирая от смеха, и в этом был весь Тревор – заразительный и веселый. «Вест Хэм» нуждался в таких людях, как он, чтобы поднять командный дух. Харри знал это и привел его. А еще он приводил звезд. Самой большой из них был, пожалуй, Паоло Ди Канио, и «Аптон Парк» превратился в негостеприимное место для любой из команд премьер-лиги.

До этого сезона мы мучились на поле. Некоторые игроки, казалось, не отвечали стандартам премьер-лиги. Но в целом у нас было довольно много сильных игроков, а в полузащите хватало бойцов – парней вроде Мартина Аллена или Пола Батлера. Хорошие футболисты, красота игры которых была не самой очевидной. Иэн Бишоп умел управляться с мячом, но команда страдала, как и он сам. Фанаты были нетерпеливы и требовали более прямого стиля игры, который был ему не близок.

В команду пришли Ломас, я, Беркович и Синклер. Ломи выполнял оборонительные функции, я играл боксту-бокса, а Беркович связывал нас вместе. Мы были уверены в себе и нашей схеме. Мы умели играть. Мы даже расстроились, не квалифицировавшись в Кубок УЕФА напрямую и отправившись лишь в Кубок Интертото.

В своем первом сезоне я доказал неправоту многих людей в отношении к себе, а во втором подверг себя сильному давлению, чтобы стать еще лучше. Команда усилилась, но мне приходилось довольно тяжело. Год назад мой прогресс был заметнее. Я уверенно выглядел с мячом и чувствовал себя комфортно. Возможно, это было не так заметно. Нынешний скачок был не столь очевидным, и я задавался вопросом, выглядело ли это со стороны так же плохо, как чувствовалось. В прошлом году мне лучше бежалось вперед, и я больше забивал. Мои ноги были легкими, и часто я просто знал, что сейчас произойдет что-то хорошее.

Теперь все изменилось. Я чувствовал себя тяжелее. Моего оптимизма поубавилось. Мне стало сложнее защищаться, и в этом году я понял, что не всегда могу просто бежать вперед по своему усмотрению. Мне нужно было научиться выбирать время более разумно. Тогда я впервые осознал необходимость ограничить это свойство своей игры ради блага команды, чтобы добиваться побед, а не славы. Удача не сваливалась на меня просто так, и я всегда отлично чувствовал свой прогресс. В том сезоне мне было труднее определить, в каких аспектах я совершенствуюсь, и это меня беспокоило.

Обычно мы побеждали с минимальным счетом, и я почувствовал, что кривая моей обучаемости в этом сезоне стала более пологой. Я играл почти в каждом матче. Я стал настоящим профессионалом. Не было ничего лучше, чем играть. Контраст был разительным, ведь изначально я попал в борющуюся за выживание команду, фанаты которой выражали все больше недовольства Харри. Теперь же я являлся частью хорошей команды, которая здорово играла, и это было потрясающе. Я чувствовал, что тренировки стали полезнее и куда приятнее. Все кусочки пазла сложились. Конечно, в этом был и элемент удачи. Харри купил хороших игроков, но в состав вошли и талантливые молодые игроки из академии, которые были свежи, полны энтузиазма, голодны до побед и страстно желали преуспеть в клубе.