— Не поможет, — ответила Анька. — она его любит больше, чем меня. А ты своего тоже любила?
— Я и сейчас его люблю.
Анька шмыгнула носом, обдумывая что-то свое, важное:
— Как это можно, — любить мужчину и это с ним делать? Это же противно!
— Если любить — не противно, — сказала Лия убежденно, а Анька ответила невпопад:
— Я б ее попросила, но не поможет. Она его все равно не выгонит.
Или, может, в ее словах была своя логика?
Когда Анька, наконец, ушла к себе, Лия с трудом поднялась с постели и побрела босиком к широкому грязному окну, окаймляющему всю торцовую стену палаты. Она прижалась лбом к холодному стеклу и долго-долго всматривалась в мокрый, полный городскими парами и бликами уличный мрак, все надеясь увидеть хоть какой-нибудь знак, подающий надежду. Но небо безразлично отражало неяркие огни редких уличных фонарей, а высоко над новоарбатскими небоскребами вспыхивали и гасли бесполезные советы:
«ХРАНИТЕ ДЕНЬГИ В СБЕРЕГАТЕЛЬНОЙ КАССЕ!»
«ПЕЙТЕ ФРУКТОВЫЕ СОКИ!»
«ЛЕТАЙТЕ САМОЛЕТАМИ АЭРОФЛОТА!»