Абонент недоступен - [3]

Как будто мало без нее учителей! Хотя, само собой, программа обучения у всех разная.

– Сбавь обороты, – холодно оборвала Руслана.

– Вот такая ты мне больше нравишься.

– А ты мне вообще не нравишься!

– Понятное дело! Тебе нравится Артур!

– И что? – Разозлилась Руслана окончательно. – Вот скажи, что в этом такого, а?

Аленка ответила не сразу. Подумав, четко сформулировала:

– Ничего такого, если бы не твоя нерешительность! Ты ведь и с ним, как резинка жевательная мнешься и тянешься. Искусство флирта, рыбка моя, еще никто не отменял. Перезагрузка тебе нужна, вот что…

Подруга, судя по всему, завелась серьезно.

– А то, между прочим, – продолжала она с нарастающим раздражением, – найдется кто-нибудь посмелей. Ты хоть просекла, что Ромашова на нем вплотную висит, а? И она-то уж точно зажигать там будет! А ты такую возможность упускаешь…

– Ничего я не упускаю, – перебила Руслана печально.

Нелька Ромашова действительно на Артуре висит, но грузит даже не это, а тот факт, что он не против.

– Ладно, давай позже перетрем, – решительно заявила Руслана и отключилась.

Чтобы остановить приступ великой депрессии, необходима активность. Хотя бы вот волосы посушить что ли… За шумом фена к тому же не слышны родительские претензии за дверью.

Сушилась она долго, тщательно, но укладываться пока не стала, позволив длинным прядям струиться в художественном беспорядке. Отражение в запотевшем зеркале выглядело туманным, будто намек. На красоту? На обаяние? На будущий сногсшибательный блеск?

Руслана не стремилась стать гламурной девицей, продвинутой и модной во всех отношениях, сексапильной, неотразимой светской львицей. Она согласна была выглядеть очаровательным львенком, трогательным, наивным, просто симпотным. Лишь бы зацепить Артура…

… Ах, Артур, Артур!

– Руслана!

Она топнула ножкой, но вышла все же. Матушка стояла в коридоре перед зеркалом, прикладывая к ушам серьги.

– Эти? – Повернулась она к дочери. – Или те?

– А в чем ты будешь?

Руслана могла бы и не уточнять. Если с аксессуарами время от времени случался прогресс, то костюмы у матери многие годы оставались неизменны по форме и колеру. Юбка и пиджак. Юбка и блуза. Светлых, если не сказать блеклых, тонов.

– Почему бы тебе джинсы не примерить? – Пошутила девушка, не дождавшись ответа.

Даже брюки матушка надевала чрезвычайно редко, считая, что такой наряд губит женственность, утонченность стиля.

– Ланочка, помоги нам с сервировкой, – мимоходом попросила бабушка, фланирующая из кухни в гостиную.

– Угу.

Потеснив матушку, Руслана тоже пробилась к зеркалу. Ничего нового там не показали. Из всех достоинств – светлые, вьющиеся волосы, очень длинные и очень легкие. Дунь, – разлетятся в стороны, как пушок.

Руслана дунула. Волосы разлетелись. Красиво.

– Мам, скажи по чесноку, я – страшная?

– Как сказать?! – Изумилась матушка.

– Ну, честно, честно!

– Ты – очень миленькая, – задумчиво улыбнулась мать, – а волосы у тебя просто роскошные!

Вот именно, что только волосы! Лоб – с веснушками, нос – загогулиной, губы – тонкой ниткой, хоть силиконом качай!

Да и в глазах – вселенская скорбь, от которой саму себя крючит.

Руслана попыталась изобразить веселую лукавость и кокетливость. Зеркало беспощадно отразило нервно моргающую девицу с оттопыренной губой.

До знакомства с Артуром она считала себя в меру раскованной, симпатичной, упитанной и воспитанной, словом, комплексами не страдала. И с парнями зажигала, и с девчонками успевала потрещать, и читала запоем, а по ночам от души чатилась на самые разнообразные темы. Жизнь тогда казалась беззаботной и жутко интересной. Не взирая даже на дотошное семейство! Были чудесные рассветы, когда, зевая в постели, босой пяткой ловишь солнечного зайчика, включаешь радио и неожиданно слышишь любимую Мадонну, а из кухни несется уже аромат кофе и свежеиспеченных блинчиков, и знаешь, что впереди длинный и суматошный день, наполненный до краев. Были дивные вечера, когда чужое дыхание согревало губы, и полумрак скрывал лицо напротив, путая реальность и фантазии, и можно было поверить в сказку, словно в детстве. Были разочарования, боль, страх. Томила неизвестность, порой неуверенность в собственных силах. Но неизменным фоном оставались книги, музыка, дружище Аленка, мамина сдержанная ласка, папин специфический, однако всегда добрый юмор, – поддержка, опора. У них в тусовке говорят: «антистресс».

С появлением Артура антистрессы и антидепрессанты действовать перестали. Руслана не замечала их. «Ничего не вижу, ничего не слышу!». Сначала по собственной воле она забросила все, что любила прежде. Моэма не дочитала, на выставку собак не сходила, театральную премьеру пропустила, ролики закинула на балкон, интернет забыла оплатить. Времени было жаль, ее время принадлежало теперь только ему! Она думала о нем, сочиняла стихи про него, мечтала, как будет с ним. Макияж, прическа, одежда – на это теперь тратилось много часов и средств. И так уж вышло, что совсем пусто стало в голове. Наверное, не зря так много болтают про разлад сердца и разума! Ее сердце было наполнено, как никогда, через край готова была хлынуть нежность. А вот рассудок …