Абиссинец - [39]

Начался первый акт «марлезонского балета»[5]: подгоняемые слабым утренним ветерком, плывут в открытое море утлые лодчонки, ясно видно, что никого там нет, за ними наяривает на лодке «неудачник-рыбак», которого окликают с баркаса. Вижу, что с берега отчалили другие «рыбаки» — их лодки в двух кабельтовых от цели (поскольку сражение морское, меры длины тоже морские, приблизительно 360 метров). «Неудачник-рыбак» препирается с портовой охраной. Что-то объясння, часовые с интересом смотрят за бесплатным зрелищем. Наконец лодки зацепились веревкой за форштевень крейсера и их прижало к бортам — одну посередине большого крейсера, а другую — ближе к корме малого. Вижу, что «сомаль» резко дергает за шнур и псевдо-рыбака перетаскивают в баркас. Грохнуло так, что заложило уши, но почему-то один раз! Вторая мина, та, что зацепилась за малый крейсер, спокойно уплывает в никуда — веревка-то оборвалась. Начинаю поливать очередями палубу ближайшего ко мне большого подорванного крейсера, он резко кренится на левый борт в сторону пробоины, из трюма выскакивают люди и бросаются за борт. Крейсер завален на борт уже так, что нет смысла стрелять по палубе — с нее просто скатываются в воду те, кому повезло выбраться наружу — а на берегу их примут «драгуны» (я предупредил, чтобы никого не убивали и не раздевали, я уже расплатился за все, выдав им винтовки).

Во втором акте «соответствующего балета» происходило следующее: как и ожидалось, после взрывов гранат никто не спешил лезть из кубриков канонерок наверх, под взрывы снарядов, (так потом сказали итальянцы). Но тут вниз полетели ведра с коптящими тряпками и нутро корабля быстро наполнилось едким и вонючим дымом. Крича, что сдаются, моряки полезли наверх. На оставшемся крейсере приходило нечто подобное. Я попытался стрелять по палубе крейсера, но выходило плохо — все же далеко, а когда баркас приблизился к кораблю, вовсе отказался от этой затеи, чтобы не задеть своих. С баркаса «портовой охраны» на палубу неожиданно полетели бомбы и осколки их сметали все на своем пути. Часовой у флага был буквально сброшен взрывом за борт вместе с гюйсом[6]. Казаки полезли наверх и принялись швырять лимонки во все двери и люки, которые открывались. Оставшиеся несколько «ананасок» кинули в трюм. Наверх абордажникам передали винтовки и несколько казаков заняли места сверху на надстройках, а один даже забрался на боевой марс[7] и вовремя: из открывшегося светового люка на палубу выскочило несколько вооруженных чем попало матросов во главе с офицером. Офицер получил пулю, а остальные — гранату под ноги. Тем не менее, одному из казаков в подобной ситуации уберечься не удалось… после этого все закрытые световые люки разбили выстрелами и покидали внутрь гранаты (в открытые и забранные лишь деревянными решётками люки, гранаты бросили еще раньше). Еще один из казаков был ранен во время «зачистки помещений»: два офицера-храбреца попытались подорвать крейсер вместе с собой, взорвав боезапас, но погибли от казачьих пуль, при этом ранение средней тяжести получил и один из казаков — пуля попала в бедро и кровотечение было достаточно сильным. Наконец, все сдавшиеся были выведены на палубу, их обыскали на предмет оружия и разрешили спустить шлюпки. Среди итальянцев было до пятидесяти человек с осколочными ранениями различной тяжести, из кубриков вытащили примерно столько же трупов. Капитан погиб в своей каюте, куда через открытый для вентиляции световой люк сверху бросили гранату.

Часа через полтора от начала операции все было кончено: к берегу пристали последние шлюпки с пленными и «драгуны» строили их на берегу. Отдельно, в тени, положили раненых. Стали подходить шлюпки с канонерок: потери — два «драгуна», упавшие в воду и утонувшие, среди казаков один легко раненый — осколочное ранение. Миноносец захватили вообще без потерь, там все дрыхли, даже часовой. Поэтому, когда грохнул большой взрыв, итальянцы повыскакивали на палубу, где их и повязали. Наши потери: один убитый казак, два раненых, один серьезно — надо в госпиталь или оперировать самому, а эфир и инструменты остались в Асмэре, да и Семиряга нужен в качестве помощника, все же фельдшер попрактиковался в качестве анестезиолога (хотя слова такого еще не знают, иногда здесь говорят «наркотизатор» — то есть тот, кто дает наркоз, не подумайте плохого). Из «драгун»: двое утонувших, четверо раненых, трое легко, один тяжело. Зато малоповрежденными захвачены две канонерки и легкий крейсер, совсем неповрежденными — транспорт и миноносец, затонувший крейсер лежит на боку, орудия с одного борта снять не проблема, вот поднять — нужны водолазы и понтоны. Приказал пленным грузить поезд припасами, потом погрузить раненых, послал за машинистом, пусть разводит пары, — поедем в Асмэру. Пленных согнать в пустой пакгауз и выставить охрану, кормить макаронами с сушеными овощами — вкусно и питательно.

Пока идет погрузка, решили с Нечипоренко пройтись по пакгаузам. Еще до эпопеи с лодками, есаул переодетый под офицера туземного батальона, взяв разводящего из кордегардии и четырех абиссинцев в форме туземных итальянских батальонов. сменил караульных на наших людей, а бывших часовых, отобрав у них винтовки, препроводили к задержанным в кордегардию, под охрану «драгун». Теперь, взяв ключи у коменданта, стали открывать ангары-пакгаузы. В одном нашли штабеля ящиков с винтовками и патронами, в двух других — продовольствие, третий пока был пустой, возможно туда предназначался груз с кораблей, но сейчас это будет тюрьма — согнали туда всех пленных и сдали их под охрану абиссинцев, старшим поставили казака. Были еще склады поменьше, но до них после руки дойдут.