Абиссаль - [14]

* * *

Мне нельзя было больше сидеть на одном месте, корчась от боли. Я должна разминаться, заставить свое тело ожить. Сначала я много ходила от стены к стене, потом начала приседать. О, это доставляло мне еще больше боли, чем бег, но тут ничего не поделаешь. Я вспомнила, как здорово удирала от копов или же сбегала из дому. Я была неуловима! У меня есть скорость, я могу быть очень быстрой. Скорость – это главное мое оружие. Ведь когда не умеешь нормально драться, то остается только один выход – бежать. Этому меня жизнь очень хорошо научила.

Север вернулась. За мной вновь гонялись ножи, но на этот раз им не удалось меня догнать. Я добежала до яблока, взяла его в руки и уже не так быстро, но все же вернулась к Север, чтобы отдать ей мой трофей.

– Ты чувствуешь, как меняешься, Глория? – напоследок спросила Север.

– О да! – едва отдышавшись, ответила я.

– Приятно слышать. До скорой встречи.

Как же я не хотела, чтобы она уходила! Мне так приятно было в ее обществе! Такой уверенной я еще никогда себя не чувствовала. И все это благодаря Север.

* * *

САЙОРС

Я вспоминала великолепное ощущение от прохладных капель весеннего дождя на моих пальцах. Интересно, какая сейчас погода? О чем говорят люди? Как же хотелось вдохнуть запах мокрого асфальта или гниющей листвы в парке, услышать пение птиц, даже раздражающее карканье ворон. Вороны… Как хорошо быть вороной! Летишь куда хочешь, думаешь только о червях и где бы найти вонючий мусор на ужин. Ворона никогда не попадет в клетку, ведь она не умеет петь и радовать глаз.

Как хорошо быть вороной!..

Зашел бритоголовый темнокожий парень невысокого роста, в руках держал пакет. Незнакомец дошел до середины комнаты, сел и жестом показал мне, что я должна подойти к нему. Я не мешкая подошла, села рядом с ним.

– И что мне нужно делать?

Парень ничего не ответил, развернул пакет и достал устройство, напоминающее бомбу.

Мать вашу, да это и в самом деле бомба! Мой задорный настрой исчез восвояси.

Устройство состояло из толстых, обмотанных серым скотчем, металлических цилиндров, соединенных множеством разноцветных проводков. На вершине этих цилиндров располагались небольшие электронные часы с обратным отсчетом: двадцать, девятнадцать, восемнадцать…

Парень начал озадаченно возиться с бомбой: одни провода разъединял, другие соединял. И молчал. Меня это начало раздражать. Предыдущие гости хоть как-то разъяснялись со мной, ставили условия, я уже привыкла к этому! Мне оглашают приказ – я его выполняю. Такова дрессировка Лестера.

– Почему ты молчишь? – спросила я, но тот все равно не обращал на меня внимания, все копался в проводах.

– Эй, ты слышишь меня?

Я, наконец, обратила внимание на его руки, а если точнее, меня привлекла тату на левой кисти – «Сайорс».

– Тебя зовут Сайорс?

Он кивнул. Ничего себе! Неужели я добилась от него хоть какого-то ответа!

Затем он быстро засунул бомбу обратно в пакет и так же незамедлительно покинул помещение.

Я сидела в прострации, так ничего и не поняв.

– И что это значит, Лестер?!

* * *

Я валялась на полу, смотрела на стены, считала количество кафеля. Затем мой покой нарушил Сайорс, который заявился с тем же пакетом в руках.

– Привет, Сайорс.

Как всегда, следовало молчание.

– Мне сегодня впервые приснился сон. Очень странный сон. Стены этой комнаты говорили со мной. У них были такие противные голоса…

Пока я вела свой бессмысленный монолог, Сайорс оставил пакет в середине комнаты и после покинул меня.

– Сайорс?

Я живо подбежала к пакету, открыла его и с ужасом осознала, что в нем вчерашняя бомба! Я рухнула на колени.

– Какого…

Красные цифры на дисплее, прикрепленном к устройству, уже во всю мигали: двадцать девять, двадцать восемь, двадцать семь…

– Черт, вы что, издеваетесь?!

Меня трясло не по-детски, я боялась даже прикоснуться к бомбе.

– Так, спокойно, Глория. Он вчера показывал, что нужно делать. Он… перерезал какой-то провод. Точно! Синий провод, я видела синий провод!

Двадцать три, двадцать два…

Но как я его перережу, если этот говнюк не оставил ножа? Тут же я развернулась и побежала к дальней стене, где висел плакат, на котором я упражнялась стрелять. Пули раскололи кафель, можно было выковырять осколок и использовать его в качестве ножа.

Никогда в жизни я еще так быстро не соображала. Побежала с осколком к бомбе: девятнадцать, восемнадцать…

Разделалась с синим проводом.

– А что дальше?! Он оборвал еще одну цепь, но как?!

Тринадцать, двенадцать…

Я в полном ауте. У меня ни единой мысли не было, как действовать дальше, ведь вчера я была так увлечена выдалбливанием хоть какого-то слова из Сайорса, что совершенно не следила за его манипуляциями. Я сидела, тупо уставившись на устройство, и понимала, что я конкретно облажалась.

Девять, восемь…

С одной стороны, мне было уже все равно, жить или умереть. Ведь, как я понимала, той жизни, которую я хотела, у меня уже никогда не будет. Я погрязла в этом месте навсегда. Но с другой – я печально осознавала, что из-за моей ошибки погибнут ребята. Я подписала смертный приговор себе и им.

Пять, четыре…

Видела лицо мамы, а затем бабушки. Как долго я о них не вспоминала. Интересно, вспоминали ли они обо мне?