Абицелла - [4]

Усилием воли он попытался вернуть себя к книге, но вместо этого почему-то вспомнил одну из последних фраз, которую произнесла мисс Гримбл перед тем как отключиться:

- Сегодня особенный день, сэр, будет много звонков.

- Я слышу об этом с утра! Особенный день, особенный день! - он в ярости захлопнул книгу. - Надо, наконец, выяснить, в чем состоят особенности дня...

Чертыхнувшись, он включил канал внутренней связи, чтобы задать мисс Гримбл этот вопрос, но, прежде чем телевизор прогрелся, он успел красочно представить себе всю громоздкость предстоящего объяснения, и его палец как бы сам по себе завис над клавишей, против которой на панели значились буквы ТВ, и опустился. Компьютер тотчас же исполнил приказ - телевизор Кинга впервые за последние годы включился в программу национального телевидения. Звук, как и положено, появился раньше изображения, и с первых же слов Кинг понял, что лучшего момента он выбрать не мог - шла передача о... нем.

- Сегодня на устах людей всего мира, - рокотал баритон диктора, - как и пятнадцать лет назад, одно имя - Томас Кинг, светило мировой науки...

Кинг занес руку над злосчастной клавишей.

- В такой день, - продолжал диктор, - мы должны были бы представить вам великого ученого. Но из-за чрезмерной занятости сэра Томаса получить интервью нам не удалось.

- Знают, что гоню репортеров в шею, - с удовлетворением пробормотал Кинг.

Но диктор тут же поспешил обрадовать зрителей, что им покажут "обитель величайшего ученого современности". На экране появились кадры, и Кинг увидел свой дом под вязом и даже успел разглядеть какое-то движение на дорожке. Не иначе как это был он, когда, возвращаясь с купанья, увидел шесты с камерами над оградой и шмыгнул в дом. Небогатый улов, однако.

- Вот окно кабинета, где работает человек, гений которого оплодотворяет науку наших дней, - пояснял диктор, и Кинг фыркнул:

- Я уже оплодотворяю науку!

- В тенистом саду вы видите бассейн, - диктор таял от умиления. Говорят, ежедневно сэр Томас проплывает около двадцати миль.

- Идиот! - зарычал Кинг. - Для этого пришлось бы плавать все двадцать четыре часа в сутки.

- Сэр Томас, - продолжал диктор, - большой любитель...

Здесь его голос был заглушен шорохом и треском.

- Ну? Что ты хотел сказать? - крикнул Кинг в телевизор. - Большой любитель виски?

Помехи прекратились, но вместо диктора Кинг с удивлением услышал незнакомый голос, настороженный и тихий:

- Алло?! Мистер Кинг!

Кинг даже вздрогнул от неожиданности.

- Что такое? Кто говорит?

- Мистер Кинг, я - Гарри Хоган, - послышалось из телевизора, в то время как экран затянуло мутной рябью. - Гарри Хоган, репортер...

- Ре-пор-тер?

Рука Кинга потянулась к клавишам, но каким-то образом Хоган угадал это движение и завопил в микрофон:

- Мистер Кинг, умоляю, выслушайте меня!

Должно быть, Кинг здорово растерялся, иначе никакие мольбы не смогли бы его остановить. В течение пятнадцати лет ни один репортер, несмотря на самые отчаянные попытки, не смог даже приблизиться к нему, и вдруг некий Хоган пролез в святая святых - в его комнату! Было от чего растеряться. Но как он влез в телевизор? В Кинге пробудилось профессиональное любопытство исследователя.

- Откуда вы говорите? - спросил он. - Кто соединил вас со мной?

И Хоган торопливо объяснил, что специально для этой цели он заказал аппаратуру и установил ее в соседнем доме, организовав там своего рода телецентр, излучатель которого был постоянно направлен на антенну Кинга. В течение трех недель он не отходил от аппарата, дожидаясь, когда Кинг включит свой телевизор, и наконец дождался.

- Не отключайтесь, мистер Кинг, - попросил Хоган в заключение. - В это дело я вложил все, что у меня было.

- Лучше бы вы направили свое воображение на более полезную цель, проворчал Кинг.

- Я репортер, мистер Кинг, - ответил Хоган. - У меня нет более желанной цели, чем получить у вас интервью. У маленького человека - маленькие цели, - желая разжалобить Кинга, добавил он, но едва не просчитался.

- Сейчас же прекратите унижаться! - рявкнул Кинг.

- Это зависит от вас, сэр, - залепетал Хоган. - Несколько вопросов, не ради меня, ради моих детей.

- Мне нет до них дела, - отрезал Кинг. - Вы плодитесь, как кролики, я не желаю помогать вам в этом.

- У меня больная мать, - тихо сказал Хоган. - Я не хотел говорить, но деньги мне нужны, чтобы устроить ее в хорошую клинику.

Кинг заколебался. Почти отмершее уже благоговение перед словом "мать" некстати зашевелилось в нем.

- Ваше разбойничье орудие может навести изображение на моем экране? нахмурившись, спросил он.

- Конечно, сэр! - радостно откликнулся Хоган. - Если вы включите свой канал...

Кинг щелкнул клавишей, и на экране появилось лицо человека лет тридцати пяти. Аккуратный пробор, бачки - типичная физиономия репортера, вот только глаза были излишне задумчивы, даже грустны. Похоже, не врет насчет больной матери.

- Такими вещами не шутят, сэр, - скорбно заметил Хоган, должно быть, уловив сомнения на лице Кинга. Теперь и он его видел не своем мониторе.

- Ладно, - сдался Кинг. - Давайте ваши вопросы. Только быстрее. Быстрее!