Аббатство Теней - [44]

Фериус к тому же научила меня, как правильно улыбаться, называя это «слушать глазами». Я посмотрел на Диадеру, не пытаясь смутить ее взглядом или перехитрить, а просто слушая, что говорят мне ее глаза. Не надо выдавливать улыбку – она появляется сама собой. Фериус заявляла, что это потому, что ты находишь красоту в другом человеке, а созерцание истинной красоты всегда вызывает самые лучшие улыбки.

Фигня, конечно.

– Ух ты, – сказала Диадера.

Я слегка наклонил голову набок, но промолчал. Первая часть арта локвит – безмолвие. Позвольте другому человеку быть нотами в музыке, а сами играйте тишину.

Думаю, Диадера поняла, что таращится на меня слишком долго, потому что протянула руку и ущипнула меня за щеку.

– У тебя интересное лицо, ты знаешь это? Я имею в виду – для джен-теп.

Я игнорировал ее замечание, отчасти понимая, что она делает – пытается восстановить контроль, снова меня разозлив, – но отчасти потому, что у меня возник вопрос, который подспудно бился голове с тех пор, как я с ней познакомился:

– Я знаю, что Турнам – берабеск, а Бателиос – северянин, но ты так и не поведала, откуда ты сама.

Она начала представление так гладко, что я словно наблюдал за выходом актрисы на сцену.

– Разве ты не можешь при встрече узнать истинную придворную девушку-дароменку?

Она сделала грациозный, почти напыщенный реверанс, движения ее были проворными и плавными. Отрепетированными. Когда она прикоснулась к моим меткам Черной Тени в башне, то поделилась со мной деталями о себе и своей жизни, но эту подробность удержала в тайне.

«Ты не больше дароменка, чем я, Диадера. Так почему же ты лжешь?»

– Хватит проволочек, – сказала она, взяв меня за руку и ведя к ожидающей группе. – Пора тебе завести друзей.

Ага. Вот уж чего не случится.

Я никогда не чувствовал себя уютно в компании. Когда ты посвященный джен-теп, правила просты: чем талантливей ты в магии, тем больше у тебя союзников. В моем клане все знали, кто есть кто и на что кто способен. А теперь я очутился лицом к лицу с незнакомцами, которые как будто полностью ладили друг с другом и в то же время слишком подозрительно относились ко мне. В последнее время я был в такой ситуации в Академии Семи Песков. Там я использовал трюки Фериус, чтобы завоевать расположение одноклассников Сенейры. Тогда это казалось задачей столь же сложной, как большинство эзотерических заклинаний и ритуалов.

Для сравнения – сейчас было намного, намного хуже.

– Теперь ты готов к настоящей дуэли, облачный мальчик? – спросил Турнам.

Очевидно, вмешательство аббата означало лишь временную передышку.

Тут я понял: этот парень не остановится. Он просто будет и дальше находить предлоги меня преследовать – до тех пор, пока один из нас не будет ранен. Будь здесь Рейчис, он просвистел бы, что нет стыда в том, чтобы тебя избили, если только твоему противнику достанется крепче. Мудрость белкокотов начинала нравиться мне все больше.

– Прекрати немедленно, – сказала Диадера. Ее тон ясно говорил о том, что у нее для всего этого есть шикарный план. – Теперь все мы поиграем в небольшую игру, которую я называю «никто никого больше не убивает». Кому-нибудь нужно, чтобы я объяснила правила?

Высокая девушка, с которой я еще не встречался, подошла ближе.

– Почему Турнам называет тебя «облачный мальчик»?

Золотисто-каштановые волосы доходили ей до челюсти, обрамляя высокие скулы и лицо в форме сердечка. Подбородок был мягким, но линия губ – суровой, как и метки Черной Тени, окаймлявшие ее глаза, словно маска паяца. Даже не видя татуировок под рукавами ее длинного кожаного пальто, я мог сказать, что она – джен-теп. Мой народ обладает определенной склонностью к высокомерию, которую трудно скрыть.

– Это Сутарей, – тихо сказала мне Диадера. – Только то, что она из твоего народа, не означает, что она отнесется к тебе любезно, поэтому будь вежлив.

Непохоже, чтобы любой другой джен-теп, с которым я за последнее время встречался, вел себя дружелюбно. Тем не менее я принял совет и в кои-то веки прямо ответил на вопрос.

Постучав себя по правой щеке под глазом, я сказал:

– Он имеет в виду сасуцеи, которую я ношу с собой. Это разновидность духа воздуха.

Девочка помладше, Гхилла, приблизилась ко мне быстро, как гремучая змея.

– Ты толкуешь о магии ше-епота, мальчик? Кто тебя этому научи-ил?

Ее акцент и протяжность речи напомнили Маму Шептунью. Как и то, что она продолжала называть меня «мальчик», хотя была по крайней мере на три года младше меня. Вспомнив свой визит в болота рядом с Телейдосом, я приложил палец к губам:

– Шш. Духам нра-авится хранить свои секре-еты.

– Ты передразниваешь мою речь, мальчик? – спросила она, надув черные губы.

– С Гхиллой тебе, наверное, тоже лучше не ругаться, – пробормотала Диадера. – Вообще-то будет лучше всего, если ты сумеешь придумать, как не раздражать никого из них.

Видите? В этом и заключается проблема компаний. Откуда мне знать, станет моя жизнь легче, если я последую совету Диадеры, или проявление слабости превратит меня в мишень? Мне не нравилось, как выглядят эти люди. Под стильными пальто и нарочитой самоуверенностью в их позах чувствовалось нечто зловещее. Воздух вокруг них практически дрожал от еле сдерживаемой враждебности.