Аббатство Теней - [39]

– Ты себя обманываешь, – сказал Турнам, не потрудившись обернуться, чтобы взглянуть на нас. – Аргоси – шпионы и лазутчики. Она, наверное, явилась, чтобы убить тебя за то, что ты – Черная Тень, но, заметив эти черные детские слезы у тебя на щеках, решила, что ты ни для кого не опасен.

Бателиос негромко засмеялся; его смех адресовался больше ему самому, чем кому-либо другому. Однако его подбородок опустился на грудь, и мне показалось, что он слегка замкнулся в себе. Я не мог как следует понять такую реакцию. Судя по виду здоровяка, он мог бы поднять Турнама одной рукой и перебросить через стены аббатства, если бы захотел. Вместо этого он сносил издевки, даже не пытаясь дать отпор.

– Ты всех считаешь шпионами, – сказал я Турнаму. – Тебе не кажется, что ты просто параноик?

Диадера засмеялась – легкая, звонкая мелодия, похожая на звон колокольчика, когда судья игры присуждает очки одной из сторон. Турнам, похоже, не обрадовался решению судьи. Он показал вперед, на арку, за которой начинался главный двор.

– Скажи мне снова, какой я параноик.

Труп демона исчез, но тела мертвых монахов все еще валялись на земле. Собратья отмывали их кровь, в то время как другие стояли неподалеку, шепча или нараспев произнося разные молитвы. Обычные люди, мужчины, женщины и дети – родственники, предположил я – выполняли над погибшими разные ритуалы; некоторые умащали бледную плоть мертвецов маслами или с помощью красок расписывали ее словами и символами различных религий. Тела других положили на гору дров, а потом покрыли растопкой, готовя погребальный костер. Я понял, что все явились сюда из разных мест. Разные культуры, разные религии, разные погребальные обычаи. Единственное, что было общим у жертв – то, что все они были мертвы.

Из дальнего конца двора к нам подбежал ребенок, за ним вскоре последовали мужчина и женщина, окликая его. Только заметив, что он прихрамывает, я его узнал того мальчика, которого я вчера отправил в канализацию. Похоже, я и вправду растянул бедному малышу лодыжку.

– Ты Келлен, – сказал он с сильным гитабрийским акцентом, которого я раньше не замечал. – Аргоси!

Я покачал головой:

– Я не аргоси, я просто…

– Ты сражался за меня с демоном. Я видел.

Ребенок начал дико жестикулировать – похоже, изображая, как я кидаю карты. Спустя несколько секунд он запрыгал: боюсь, это было крайне точное изображение моей арта эрес – приемов боя аргоси. Наконец, он остановился, запыхавшись.

– Ты перехитрил монстра. – Он постучал пальцем себя по лбу.

Пара – наверное, родители мальчика – присоединилась к нам.

– Простите его, – сказала женщина. – Он хотел убедиться, что вы их получите.

Она протянула мне четыре стальные карты, которые я оставил вчера во дворе.

– Спасибо, – ответил я, с облегчением принимая их и молча браня себя за то, что вообще их здесь оставил.

Мать улыбнулась:

– Он только и говорит, что «аргоси, аргоси» с тех пор, как вы его спасли.

– Ну, мне сильно помогли, – снисходительно сказал я. – Например, Турнам, он… – Я не закончил фразы. – Чего именно ты добился вчера, о мудрый и могущественный метатель Теней?

Наверное, мне не стоило дразнить того, что меньше часа назад чуть меня не прикончил, но – эй, мне подворачивается немного шансов отомстить.

– Вчера тебе повезло, – сказал Турнам. – Как ты собираешься справиться в следующий раз, когда это маленькое облачко в твоем глазу слишком устало, чтобы за тебя сражаться?

– Каждый аргоси знает тысячу трюков, – сказал ему мальчик более авторитетно, чем того требовала ситуация. – В следующий раз он пустит в дело другой трюк.

– Уберите отсюда ребенка, – сказал Турнам, совершенно не обращая внимания на мальчугана и сердито взглянув на его родителей.

Они отступили в сторону, потянув за собой сына, но мальчик вырвался и побежал обратно ко мне. Он схватил меня за ногу, пытаясь заставить нагнуться. Я опустился на колени и посмотрел ему в глаза.

– Мой друг Джогго говорит, что за нами идет ватага, – тихо сказал он. – Но я ответил: если они придут, Келлен Аргос всех их побьет.

Если бы я знал, что для того, чтобы стать героем, требуется лишь позволить какому-нибудь малышу напи`сать на меня сквозь решетку канализации, я бы… Впрочем, нет, я все-таки предпочел бы быть позорным изгоем, чем описанным.

– Скажи Джогго, что аббат за вами присмотрит. Это же его работа, верно?

Мальчик обхватил меня за плечи. Я думал, он меня обнимает, но он прошептал мне в ухо:

– Нет. Только аргоси может нас защитить.

Не успел я спросить, что он имеет в виду, как родители мальчика снова его поймали. Отец поднял его на руки и понес прочь, бормоча стеснительные, извиняющиеся слова, которые говорятся в подобных случаях. Я хотел его остановить, спросить, почему мальчик – который, без сомнения, видел, на что способен аббат, – думает, что мне повезет больше в отражении армии магов, чем человеку, обладающему такой огромной силой.

– Эй, герой, – сказала Диадера, потянув меня за руку. – Ты уже закончил заниматься самолюбованием перед своей обворожительной аудиторией?

– Я не любуюсь собой, – сказал я.

Хотя она нас торопила, я не мог не оглядываться на происходящее во дворе; последствия бойни, которые мы оставили позади, вызывали у меня некий извращенный интерес. Каково это – ребенку стать свидетелем такого? Неудивительно, что мальчик отчаянно нуждался в новом человеке, на которого мог возложить свои надежды.