Абатта - [29]

– Меня зовут Хуг, – наконец представился жрец. – С кем имею честь беседовать?

Каэхон чуть наклонил голову: что-то знакомое было в этом имени. Да и голос он слышал явно не в первый раз. Хотя мало ли он встречал на своем веку людей?

– Каэхон, – ответил слепой кхае. – Каэхон из замка Клена. Наследный лорд.

Тайсама и Искра недоуменно посмотрели на друга: открывая настоящее имя, титул, он давал понять Хугу, кем является на самом деле. Но Каэхон хотел кое-что понять: знает ли жрец, что это за замок, связан ли он с фиолетовоглазыми – в общем, он желал понять, насколько осведомлен их собеседник. И Хуг оправдал ожидание. С трудом подавив удивление, он покачал головой:

– Да, ты показался мне знакомым, Каэхон. Хотя в этой повязке тебя не узнать. К тому же ты заметно подрос. Да и имя, – усмехнулся Хуг, – сменил.

– Странно видеть лорда Хуга в таком месте, – чуть улыбнулся Кай. Он наконец вспомнил жреца: когда-то тот владел замком Холодного Ручья, был дальним соседом и родственником Клена.

– Не менее странно видеть сына двоюродного брата моей жены, умершего, по меньшей мере три раза в моих скромных покоях, – улыбнулся в ответ Хуг. – Прошу прощения за поведение моих друзей. Они слегка недоверчивы.

– То есть вы знакомы! – не выдержала Тайсама.

– Да, – кивнул Каэхон. – Хуг, это мои друзья – Тайсама и Алвар.

– Они тоже? – чуть приподнял бровь Хуг. Дождавшись короткого кивка, он задумчиво произнес: – Надо же. Еще ни разу не встречался с представителем вашего рода… Если не считать Каэхона. Но тогда я и не подозревал, что фиолетовые глаза означают нечто особенное. Зачем вы пришли к нам?

– Чтобы узнать, что происходит в этих лесах, – честно ответил Каэхон.

– Ваши зверюшки несколько раз за прошедший год пытались нами закусить, – недовольно заметила Тайсама. – Зачем спускать их с цепи?

– Они вольные звери, – пожал плечами Хуг. – Это не наша воля. Между прочим, эти звери остались лишь в Западном лесу, в очень небольшом количестве, а когда-то они почитались как священные… Очень давно.

– Возможно, если мы узнаем больше о ситуации здесь, вы сможете получить новых союзников, – сказал Каэхон, задумавшись на миг. – Абатта – не союзник богам и не союзник Радории.

– Абатта? Затонувший остров? – удивленно спросил Хуг.

– Пусть так все и думают, – пробурчал Искра негромко.

– Значит, пробудились не только наши любимые Спящие боги. Интересно.

Каэхон кивнул: он не имел ни малейшего желания посвящать дальнего родственника в дела кхае. Уже то, что Хуг узнал о возрождении Абатты, – знак большого доверия. С другой стороны, он вряд ли сможет не то чтобы использовать – просто проверить эти слова.

– Итак? – Каэхон попытался поудобней устроиться на табурете. – Заинтересован ли ты и твои боги в союзе с фиолетовоглазыми?

– Я не могу дать ответ сразу, – пожал плечами Хуг. – Ведь люди – всего лишь орудия в руках богов. Послушные, слабые орудия. Но общую ситуацию обрисую, во многом из-за тебя, Каэхон. Вряд ли человек, чей замок разрушили, а семью убили, побежит рассказывать все нашему любимому королю.

Каэхон невозмутимо кивнул: если Хуг и пытался поколебать его спокойствие, то здорово просчитался. Времени прошло не так много с памятной битвы – но как много изменилось и в этом мире, и в самом кхае!

– Вряд ли Абатта сможет жить в мире с Радорией… По крайней мере, с Радорией нынешней, – сообщил он.

– Как я и думал, – удовлетворенно кивнул Хуг. – Ты знаешь, я был лордом… Но в моей семье за многие века так и не зачахла традиция поклоняться не нынешним богам, а куда более древним.

– Вроде Килхейдхеера? – уточнила Тайсама.

Хуг бросил недовольный взгляд на девушку, его перебившую, но ответил:

– Не думаю, что мои боги похожи на далекого Ледяного бога. Я могу продолжать? – Тайсама благосклонно кивнула, и жрец с заметной долей ехидства поблагодарил: – Спасибо. Итак, моя семья, и я в том числе, поклонялась древним богам Радории. Точнее, называть их так было бы неправильно: скорее, они ближе к духам. И они куда ближе к людям и менее напыщенны, чем Пробудившиеся. Когда-то давно… Кхм, скажем так: молодые небожители сделали с моими богами то же самое, что когда-то и с Килхейдхеером.

– Но это же духи, – с сомнением возразил Каэхон. Он представлял себе, что это такое. – Их невозможно усыпить. Их слишком много, они слишком не похожи по своей природе на богов.

– Ты что-то в этом понимаешь? – с интересом посмотрел на него Хуг. – Хорошо. Тогда расскажу чуть более подробно. Это не простые духи, они обладают большим разумом и силой, чем те, кого всегда можно было встретить в любом уголке мира. Но главное отличие – у них есть, скажем так, центр могущества, силы – зови как хочешь. Вот его и усыпили Новые боги, как тогда называли нынешних Пробудившихся.

– И что хотят твои духи?

– Они умеют испытывать понятные нам, людям, эмоции. Поэтому они хотят мести, – коротко ответил Хуг.

Каэхон покачал головой: везде одно и то же. Везде бесполезная борьба за власть. Повсюду какие-то старые боги пытаются свергнуть новых, а новые – старых. И на фоне этого простые смертные, разумеется, не забывают плести свои интриги. Хуг – живой тому пример: в отличие от ледяных жрецов, он совершенно не против использовать силу своих богов себе на благо, несмотря на веру.