Абатта - [134]

– Этот мир, возможно, погибнет. А умирающий мир – не самое хорошее место, доложу я тебе. – Кхае хитро улыбнулся. – Не упусти шанса: он дается очень немногим. Но ты – уникальный человек. Порой мне кажется, что в любом из детей Абатты человеческого больше, чем в тебе.

– Куда мне до вас, абаттцев, – махнул рукой Райдо. – Но нет, спасибо за предложение.

– Жаль, – с печалью в голосе произнес фиолетовоглазый. – Но что будет после твоей смерти – тебе не все ли равно?

– Все равно, – невольно улыбнулся Вечный Странник.

Он не собирался умирать.

– Завещай тогда свою душу Абатте, – предложил кхае. – Взамен обещаю, что новое приключение тебе понравится не меньше, чем нынешнее.

Райдо думал не слишком долго.

– Почему нет? Только, боюсь, ждать придется долго! – рассмеялся он. «Вечность», – добавил про себя путник.

– Мне это подходит, – кивнул абаттец. – Поставишь роспись кровью?

Перед Вечным Странником легли бумага и перо.

– Кровью? – удивленно нахмурился тот.

– Шучу, – сообщил кхае. – Подойдут чернила. Можешь вообще не расписываться: мне это нужно лишь для коллекции – повесить на стенку.

Путник понимающе кивнул: такую простую просьбу он вполне мог уважить, даже пожертвовав каплей собственной крови. Сняв с пояса острый нож, Райдо сделал на руке небольшой надрез, окунул туда перо и размашисто написал свое имя.

– Годится? – придирчиво оглядев бумагу, спросил путник.

– Вполне, – кивнул кхае. – Спасибо. Мы еще увидимся, хоть, может, и не в этой жизни. Ведь душа – штука иногда более долговременная, чем сам мир. А Абатта…

– Абатта будет жить, – с улыбкой завершил Райдо: он прекрасно знал эту фразу, столь близкую сердцу любого кхае. – Надеюсь, увидимся мы еще не скоро. Я не слишком люблю умирать!

– Ты просто не пробовал, – рассмеялся негромко фиолетовоглазый. – Не говорю «прощай», говорю – «лан-эр’», что значит: увидимся.

– Лан-эр’, – распробовал на вкус чужое слово Райдо. – Как тебя называть при следующей встрече, незнакомец?

– Мурре, – сказал кхае и исчез.

Райдо задумчиво пригубил кружку эля и произнес в воздух:

– Ох уж мне эта Абатта. Никакого от нее спокойствия!

Вот так это было. Сейчас же Райдо шел вперед, как много лет до этого, и вспоминал те яркие глаза и смешное имя. Имя, как он помнил, мятежного бога, что никак не хотел принимать правил игры этого бедного мира…

Обитель Туманов

Может, мир и хотел рухнуть, но в Обители Туманов работа кипела. Законы материи и магии менялись каждый день, то стабилизируясь, то вновь выскакивая за рамки привычного. Но маги на то и маги, чтобы быть готовыми ко всему необычному.

– Как у нас дела? – деловито поинтересовалась Наставница у вошедшего в ее кабинет Акирона.

– Вода вновь обрела обычную плотность, – ответил маг душ, – но теперь дерево наотрез отказывается гореть. Угли горят – а дерево нет. Хорошо, что у нас есть запасы.

– Стихийники еще не разобрались?

– Нет, но они работают над этой проблемой. – Акирон зевнул: в последнее время выспаться не удавалось. – Как ты думаешь, не зря мы подписали контракт с Мятежником?

– Не знаю, как ты, – Наставница задумчиво постучала пальцем по столу, – но я умирать не собираюсь. Так что это не имеет значения.

– Все смертны. Даже миры, – равнодушно улыбнулся Акирон. – Но, думаю, с уходом Абатты гибель нашего мира отложится на неопределенный срок.

– И контракт, я думаю, тоже останется невостребованным еще бесконечность, – заметила Наставница.

Они двое, как и Райдо, подписали бумагу, по которой завещали души Абатте. Уходить вместе с Летающим Островом никто из магов, разумеется, не собирался: и в этом мире у них хватало дел. Смерть же им виделась вещью еще очень далекой. Почему нет, спросили тогда друг друга старые друзья.

– Все это глупости, – решительно произнесла Наставница, возвращаясь к делам. – У нас новый король, который получил в наследство страну, полную сумасшедших монстров, проблемы с кораблями, теперь еще и с огнем…

– Работаем, – кивнул Акирон. – Предлагаю сделать так…

Маги углубились в решение многочисленных проблем, выкинув из головы контракт. Впереди у них было еще очень много времени.

Серая стая

А вот к Волчьим головам никто не приходил, не предлагал подписывать никаких контрактов. Не то чтобы Мурре недооценивал Кирана и всю его команду, но именно эти люди показались ему настоящими жителями этого мира, во всех смыслах.

После той битвы отряду чудом удалось избежать полного истребления и уйти. Без трудностей не обошлось: в какой-то миг все воины будто потеряли разум, остановились, подняли глаза к небу… Но Роберт, их единственный маг, не зря тренировался столько времени.

Разум волшебника был изменен магией, изменен в лучшую сторону. Он сумел противостоять стремительно изменяющимся законам мироздания. Пусть сам Роберт и не смог понять, каким образом, но он смог пробудить от странного сна и своих друзей.

Стая выжила, ушла подальше от страшного места, туда, где жизнь изменилась не так сильно и где, судя по всему, вполне можно было жить. Но, как обычно, если нет общей угрозы, людям свойственно воевать. А там, где война, всегда найдется работа для лучших наемников этого мира!

Абатта

В городе много башен: кхае их любят, предпочитая обычным домам. Кто-то скажет, что как жилые дома эти строения неудобны, но любой из жителей Абатты возразит, сверкнув фиолетовыми глазами, что это не так. Каждая башня – словно отражение души кхае. У кого-то она может напоминать крепость. У других – воздушная, стремящаяся ввысь.