А жить-то хочется - [13]

— Знаешь, для чего это задание?

Я поднялась, попыталась отряхнуть джинсы. Хотя, что там стряхивать после купания в грязи. Это так, отработанный рефлекс после падения на землю. Ну и ответила:

— Сбивать пробегающих по бревну.

— Ну и это тоже конечно, но для чего это задание нужно тем кто толкает?

Что тут скажешь, не знаю.

— Это нужно для того, чтобы ты смог встретить бегущего врага и откинуть его от себя. Но тебе, похоже, это не грозит. И откуда ты только взялся на мою голову? Короче, встречай груз в самой верхней точке, а потом мягко подтолкни его вперед, добавляя скорости. Понятно?

В ответ, как лошадь закивала головой. Так конечно было гораздо легче. Падений больше не было. Через пол часа я уже заглядывала внимательно по сторонам, вдруг меня кто сменит. Через час готова была взвыть. Руки уже еле двигались. Небольшие перерывы были только если наш мешок сбивал очередную жертву, тогда мой напарник шел за мешком, что повисал, оттягивал и наш пинг-понг начинался заново. Но так как он тоже устал, то шел он очень медленно. О чем я сейчас жалела? О том, что мы не стояли первыми. Они почти все время кого-то сбивали. До нас же редко кто доходил. Через час уже и до первой пары не доходили. Все устали и еле двигались.

Наконец то нам разрешили отдохнуть. Мы просто все попадали прям там, где стояли. После чего получили нагоняй. Нам силизам недобитый было приказано отползти к колодцу и привести себя в порядок. Оглянулась. Из нашей группы только четверо остались чистыми. Остальные, к числу которых принадлежала и я, были по уши в грязи. Мне жалко было парней. Они то были еще и в кожаных накидках. Как я рада, что с меня ее сняли.

Около колодца народ мыл руки и лица, а потом окатывал себя сверху водой из ведра. Чтобы хоть немного смыть грязь и освежиться. Мне такое радикальное мытье не нравилось. Вода то в колодце ледяная. Да и грязь так можно смыть свежую, моя же за тот час что я на солнышке мешок толкала, уже высохла, покрыв мою одежду жесткой коркой. Так что мне было легче ее попробовать отчистить. Мочить ее у меня желания не было. Поэтому умывшись, помыв руки и немного попив, отошла в сторону. Села на землю прикрыв глаза. Хоть немного отдохну.

— Спасибо.

Приоткрыла один глаз. Взглянула на говорившего. Передо мной стоял тот толстяк.

— Не за что.

И тут же закрыла глаз назад.

— Меня Райдэром звать.

Похоже, отдохнуть больше не получится. Пришлось открыть оба глаза. Тяжело вздохнув, протянула руку.

— Виктор, можно просто Вик.

Уставившись на мою рук, он явно не знал, что с ней делать. Опустила ее.

— Ты, что-то хотел?

— Можно рядом сесть?

Улыбнувшись ему сделала приглашающий жест.

— Так вроде места много, или подвинуться?

Он опять глупо так заморгал и уставился на меня. Ну блин, тормоз.

— Садись.

Заулыбался, сел рядом.

— Можешь меня Рай называть. Не люблю я свое полное имя.

— Нет уж, извини но Раем я тебя называть не буду. Если не против, будешь Дэром?

— Дэр. Так меня никто не называл. Но мне нравиться.

— Так и что тебе надо, Дэр?

— Ничего, поблагодарить тебя хотел. За меня еще никто никогда не заступался. Ну разве что мама, ну ты же понимаешь, это не считается. А так меня только били и дразнили.

Оглянула его. Вообще то он здоровый парень. Очень толстый, но при этом и высокий. Размер кулака побольше моей головы будет.

— Чего же ты позволяешь себя обижать? Ты вон какой здоровый.

Опустил глаза, явно не нравиться разговор. Но не я его начала. Не нравиться, так и не держу, пусть топает. Но помолчав все же ответил.

— Не поворотливый я и неуклюжий.

— Бывает, но я думаю тут тебе это быстро исправят.

— Если не добьют, то да, может и исправят. Во всяком случае отец на это надеется.

Что-то я не совсем поняла, при чем тут отец? Нас же вроде по тюрьмам собирали.

— А ты как здесь очутился?

— Да это мой отец. Как услышал, что по тюрьмам собирают солдат, так договорился обо мне и отправил.

— Почему?

— У меня отец пекарь. Нас у него трое детей. Мой старший брат, я и младшая сестра. Так получилось, что я болел в детстве много. Мама со мной носилась. Я не жалуюсь, мне это нравилось. Вот и отъелся. И чем больше меня дразнили, тем больше я ел и меньше выходил на улицу. Все больше времени дома проводил помогая отцу. Знаешь, я хороший пекарь. Гораздо лучше, чем мой брат. Так, булочка за булочкой и дошел до такого состояния. Я быстро устаю. К столу подойти, тесто замесить живот мешает. А поставить его в печь сил уже нет. Я себя чувствую немощным старцем. Дожился. А мне всего двадцать пять. Вот отец и договорился, чтобы меня на три года на службу взяли. Мать плакала, говорила, что меня убьют. Но отец сказал, что жир меня раньше добьет. Да и умереть лучше, как мужчина, с оружием в руках, а не как боров, истекая жиром. Вот я и тут.

— Понятно. Не злишься на него?

— Нет, я бы на его месте так же поступил. Сам же виноват. А ты как сюда попал?

— Да, как все что приехали с нами. Выбрал служить королю, вместо плетей.

— Не похож ты на преступника?

— Может и не похож, но от этого же не легче.

— Извини, а за что тебя осудили?

— За воровство.

Делиться, что да как не хотелось, да и оправдываться тоже. Посмотрела на Дена, но презрения в его взгляде не было. Он просто сидел и смотрел в даль.