А завтра — весь мир! - [105]
К тому времени как Залески закончил, даже этот вспыльчивый и недалекий человек стал явно менее уверен в себе, чем в начале разговора. До него дошло, что капитаны, вовлекшие свои правительства в обмен дипломатическими нотами, вряд ли получат повышение.
Когда Залески счёл, что американец точно всё понял, он внезапно лучезарно улыбнулся, что разительно отличалось от его обычного угрюмого выражения и того, кто хорошо его знал, весьма настораживало.
— Но мы можем об этом не беспокоиться.
— Как так?
— Капитан, мы оба моряки, а не дипломаты. И как моряки мы знаем, что жизнь на борту корабля требует, как вы там говорите, хорошего баланса, давать и получать. Я совершенно уверен, что, использовав немного здравого смысла, этот прискорбный эпизод можно тихонько забыть. Позвольте мне объяснить...
Итогом объяснения стало то, что час спустя оба корабля стояли борт о борт.
Ремонтная команда в составе примерно сотни моряков с «Тапаханнока» помогала нашим матросам очистить палубу от обломков фор-стеньги, пока остальной экипаж канонерки (а в их числе капитан и старший офицер) составили команду угольщиков и работали как маньяки, перетаскивая триста тонн угля из их бункеров в наши. Залески наблюдал за этим с кормы, чтобы угольная пыль не попала на его белоснежную форму.
На его лице разлилось благостное выражение, которое бывает у кота, только что удачно утащившего большую колбаску из холодильника и удачно свалившего вину на собаку. Надо сказать, что американцы работали ловко и даже помыли палубу после себя швабрами.
Чтобы показать, что австрийцы — люди чести, перед тем как они удалились, мы пригласили чумазого и потного коммандера Далгрина в штурманскую, чтобы он увидел сделанную в журнале запись: «Шестое марта, 10:23, 21°13´ю.ш. 76°04´з.д. повстречали канонерку «Тапаханнок» ВМФ США. Обменялись газетами и сверили хронометр. Нас запросили о местонахождении перуанского фрегата «Арекипа», в отношении которого мы сведениями не располагали».
После случившегося мы считали, что крайне великодушно обошлись с американцами, просто освободив их от всех запасов угля в обмен на умолчание в нашем журнале о некоем происшествии. Кроме того, «Тапаханнок» располагал мачтами и парусами, хотя и рудиментарными, и несомненно доберется до порта. В теории.
Когда на закате мы потеряли «Тапаханнок» из виду, я и линиеншиффслейтенант Залески находились на топе грот-мачты с подзорной трубой и наблюдали, как канонерку шлюпками буксировали по безмятежному вечернему морю, в то время как мы снова мчались под парами, несясь к Кальяо на бодрых двенадцати узлах.
Но это дало лишь временную отсрочку проблем, поскольку, как только мы встали в Кальяо в док, то немедленно обнаружили, что этот визит окажется отнюдь не приятным времяпровождением.
Когда мы впервые бросили якорь в порту Кальяо, всё выглядело так, что наше пребывание превратится в приятный и довольно продолжительный отдых в иностранном экзотическом порту, где есть на что посмотреть и чем заняться. Как только мы встали на якорь, капитан и старший офицер сошли на берег, чтобы связаться с местными доками и получить предварительную оценку стоимости ремонта фок-мачты и корпуса ниже ватерлинии.
Ни одна из этих задач нас не касалась: ремонт искривленной и поврежденной снарядом мачты означал постановку корвета в док и подъем мачты мощным краном, в то время как заделка пробоин в корпусе потребует как минимум недели в сухом доке.
И та и другая работа требовала профессиональных кораблестроителей, так что нет никаких причин, почему бы экипажу не потратить большую часть из этих трех недель в увольнении на берегу, наслаждаясь такими диковинами перуанского побережья, как танцевальные залы фанданго, писка и агуардиенте по двадцать центов за бутылку и безграничные возможности для потасовок и разврата в приморской части города.
Сильнее всего заботила наших офицеров необходимость сохранить достаточно людей в команде до отплытия. В портах западного побережья в последние деньки эпохи паруса процветала вербовка обманом.
Хозяева прибрежных пансионов будут уговаривать команду дезертировать, обещая бесплатное проживание и дешевое пойло, затем дождутся, пока их нетрезвые жертвы окончательно не потеряют связь с реальностью, а затем продадут их за хорошее вознаграждение шкиперу какого-нибудь заграничного корабля.
Теоретически существовали определенные ограничения в подобной вербовке: местные власти должны были помогать корабельной полиции ловить дезертиров.
Но посмотрев на местные власти Кальяо, мы решили, что с этой стороны особо помощи лучше не ждать: следовало опасаться не только торговых судов, но и местного военно-морского флота.
В те дни и в чилийском, и в перуанском флоте служило много иностранцев — в основном англичан и скандинавов, но также немало немцев и далматинцев. Платили хорошо (особенно поначалу), так что не стоит и сомневаться, что многие в портовых кабачках попытаются убедить наших матросов сменить надпись на ленточках.
Что касается кадетов, то мысли о дезертирстве нас не посещали: мы же не кое-как оплачиваемые и ленивые призывники, а зародыши офицеров благородного дома Австрии, так что на нас возложили обычную карусель официальных приемов и культурных визитов.
Продолжение приключений Отто Прохазки - офицера-подводника Австро-Венгерского императорского флота во время Первой мировой войны. После долгого возвращения из Китая Прохазку назначают командовать устаревшей подводной лодкой. Впереди череда трагичного и смешного, невероятных заданий, где будет все: торпедные атаки, схватки с аэропланами и дирижаблями, диверсионные миссии. Помимо приключений читатель найдет здесь удивительно захватывающую панораму Австро-Венгрии, уникального государства с уникальной судьбой, куда автор органично вписал своего героя.
В середине 1916 года Отто Прохазку отстраняют от командования подводной лодкой по подозрению в торпедировании немецкой субмарины и отправляют авиационным стрелком-наблюдателем на итальянский фронт. Учитывая несовершенство тогдашних самолетов и напряженность боевых действий в нелегкой для полетов гористой местности, где горы зачастую выше, чем максимальная высота полета аэроплана, и зенитки иногда стреляют сверху, эту «командировку» можно было смело приравнять к смертной казни. И действительно, только чудом нашему герою удалось несколько раз избежать гибели.Это, пожалуй, самая «военная» из книг серии, содержащая множество убедительных деталей о военных действиях на этом почти забытом фронте Первой мировой, а также о «детских» годах боевой авиации.
Отто Прохазка, будущий герой № 27 империи Габсбургов, а пока капитан-лейтенант флота Австро-Венгерской империи, вроде бы обреченный умереть от скуки и артиллерийских учений на борту линкора мирного времени решает стать пилотом зарождающейся морской авиации, интересно и неожиданно проводит время, а также пытается предотвратить начало Первой мировой войны, хотя и безуспешно. События разворачиваются на территории современной Хорватии, Сербии, Аравии и Китая.Невероятно интересно написанная книга с отличным юмором, повествующая о малоизвестной нам теме – Австро-Венгерской империи.«Ретро техно-приключенческий триллер, нечто среднее между Томом Клэнси и Патриком О'Брайаном» «Лайбрери Джорнел».
Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Книга Томаса Мартина – попытка по-новому взглянуть на историю Древней Греции, вдохновленная многочисленными вопросами студентов и читателей. В центре внимания – архаическая и классическая эпохи, когда возникла и сформировалась демократия, невиданный доселе режим власти; когда греки расселились по всему Средиземноморью и, освоив достижения народов Ближнего Востока, создавали свою уникальную культуру. Историк рассматривает политическое и социальное устройство Спарты и Афин как два разных направления в развитии греческого полиса, показывая, как их столкновение в Пелопоннесской войне предопределило последовавший вскоре кризис городов-государств и привело к тому, что Греция утратила независимость.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
Одно из самых страшных слов европейского Средневековья – инквизиция. Особый церковный суд католической церкви, созданный в 1215 г. папой Иннокентием III с целью «обнаружения, наказания и предотвращения ересей». Первыми объектами его внимания стали альбигойцы и их сторонники. Деятельность ранней инквизиции развертывалась на фоне крестовых походов, феодальных и религиозных войн, непростого становления европейской цивилизации. Погрузитесь в высокое Средневековье – бурное и опасное!
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.