А я люблю женатого - [15]

– Нет, не могу, прости. Мне бы за дачей приглядеть, – тихо сказала Лариса.

– Хорошо! Поехали на твою дачу. Далеко, правда, но ничего.

– Со мной едет один человек… – робко начала Лариса.

– Так-так, это кто же у нас такой прыткий? А? Я ревную! Твой немецкий дружок?

– О, этого на природу калачом не выманишь! – засмеялась Лариса. – Нет. Не он, успокойся. Я говорила тебе про девочку. Моя ученица, очень талантливая. Она много мне рассказывает про свою счастливую семью, а у самой глаза грустные. У меня нет своих детей, Олег, вот я и… очень привязалась к ней.

Олег подошел, обнял Ларису за плечи.

– А я вот к тебе привязался. Насмерть привязался. Ты что-то хотела сказать все эти дни. Что-то очень важное, а?

Он начал целовать Ларису в шею. Потом притянул ее к себе…

Она выронила из рук кусок угля, которым рисовала свою картину.

– Вот вернемся с дачи, тогда расскажу непременно… – пообещала Лариса.

– Да, – тихо прошептал Олег, целуя ее в газа, в шею, в губы.

Он не видел картины, которую нарисовала Лариса за те полчаса, что он бренчал на гитаре. А нарисовала она на бумаге углем одинокую девушку, что сидит в постели у открытого окна. И ждет, ждет, ждет кого-то или чего-то. И это вечное грустное ожидание утомило ее, вымотало. И иссушило.

Ждать и надеяться – два самых трудных занятия в жизни…

Из электрички повалили дачники. Среди них Лариса и Ника, груженные этюдниками, провизией. Ника солгала, что отпросилась у родителей на два дня, а Лариса поверила, потому как сама врать не научилась.

Ей было не по себе сегодня. Ника это заметила – Лариса бледна, идет медленно. «Переживает, наверное» – подумала Ника. И сказала:

– Давайте я понесу ваш этюдник и сумку, а рюкзачок лучше наденьте на спину, так ведь удобнее. Господи, вы прямо как ребенок! Как бы вы без меня сюда доехали, не знаю.

Нагруженная добром девочка зашагала по проселочной дороге к деревеньке, Лариса еле поспевала за ней.

– А вот и мой домик! – показала она.

Из-за забора старой деревянной дачи доносилась громкая музыка.

– Что это? Почему у вас играет музыка? – насторожилась Ника.

– Не знаю, – пожала плечами Лариса.

– А это точно ваш домик, вы не ошиблись?

Лариса покачала головой.

Ника открыла калитку, сбросив у забора тяжелую ношу.

Во дворе с комфортом расположился молодняк – три парня и две девицы. Жарили шашлыки, пили пиво. Самый старший из них качался безмятежно в кресле-качалке на веранде. Орал магнитофон.

Лариса замерла от неожиданности, а Ника смело шагнула вперед. Первое, что она сделала – нажала клавишу магнитофона. Музыка умолкла.

– Здравствуйте, господа! – храбро сказала девочка. – У вас есть пять минут, чтобы покинуть чужую территорию.

Лариса схватила ее за плечо:

– Не надо, ради Бога, пойдем обратно. Ты же видишь, сколько их! Это хулиганы какие-то!

– Я вижу, что хулиганы. Тем хуже для них!

Вероника не собиралась отступать. Парень в кресле-качалке усмехнулся:

– Это кто к нам в гости приехал?

– Законные владельцы замка! Принцесса и ее фрейлина, – показала Ника на себя и Ларису. – А вы, я вижу, замочек в калиточке выломали, в дом проникли незаконно. Плохо, мальчики! Уголовщиной пахнет.

– Это что за сопля? – поинтересовался другой парень.

– Соплю зовут Ника Круглова. Советую свернуть манатки и убраться за пять минут.

– Она любит давать советы, – насмешливо сказал парень друзьям. – А мы тебе советуем самой убираться отсюда подобру-поздорову! А то ведь не посмотрим на то, что ты еще сопля, девочка, и так отметелим! Вали отсюда и тетку свою забирай.

Ника схватила головешку из горящего костра.

– Считаю до трех! – Она смело пошла на «захватчиков». – Лариса Дмитриевна, звоните пока в милицию.

Парни такого натиска не ожидали, попятились, но один попытался кинуться к Нике, выбить из рук факелок. Она очень умело опрокинула его точным борцовским броском.

– Э, ребята, пошли отсюда! Она ненормальная. Валим, говорю! – скомандовал главарь – тот, что качался в кресле на веранде.

Компания быстро схватила свои пожитки, смылась мгновенно.

Лариса не могла пошевелиться от растерянности.

– Ты… Ты сошла с ума…

– Нет! Я как раз совершенно вменяемая. Это у вас надо спросить, почему дом не охраняется? Вы даже собственницей по-человечески быть не можете. Они бы могли у вас запросто оттяпать хату, а вы б и молчали!

– А это ты где освоила – бросок через бедро? – вдруг спросила Лариса почти восхищенно.

– А! – просияла Ника. – Славка, мой друг, год назад борьбой занимался, обучил паре приемов. Ну чего, добро пожаловать в ваш замок, принцесса!

… Войдя в дом, обе ахнули. Здесь все было перевернуто вверх дном.

– Не парьтесь! Главное, что стены на месте! – весело сказала Ника.

Она чувствовала, что Ларисе плохо, а потому взяла на себя всю черную, тяжкую работу, приговаривая:

– Ничего, ничего! Мне полезно!

Подмела пол. Вынесла чужие бутылки. Вытерла пыль со старой полурассохшейся мебели. Завела часы над камином. И даже дрова наколола, чтобы тот камин растопить.

Вечером они сидели у камина, было тепло и уютно, несмотря на то, что за окном завывал ветер. Лариса перемешивала тлеющие угли.

– С тех пор как Сергей Васильевич умер, я приезжаю сюда редко, дом совсем рассохся. А так, бывало, здесь целое лето проводили. Места очень красивые. Лес, речка, – рассказывала Лариса.