А ведь жизнь так коротка - [8]

— Нет. Ты отдашь мне его сейчас же. Я не хочу, чтобы ты входил ко мне, когда угодно.

— К тебе? Это значит ко мне. Мне кажется, я имею право.

— Если ты не отдашь мне сейчас же ключ, я смени замок. С того момента, как здесь стала жить я, это не твоя квартира.

Брэди мгновение поколебался. Затем, поскольку у него был еще один ключ, он вытащил из кармана жилета ключ и протянул его Клер.

— Как хочешь, милая. А бумажник?

— Ты думаешь только об этом. — Она открыла свою сумочку и бросила бумажник. Тот упал на пол. Брэди наклонился и подобрал его.

— Тебе совсем не нужно вести себя вот так, как уличная шлюха, пробормотал он.

— Заткнись! — сказала она, подходя к бару, чтобы налить стаканы.

— Твой приятель на тебя странно подействовал.

— Заткнись! — повторила она, усаживаясь.

Брэди пересчитал содержимое бумажника. — Это не так уж и плохо, — признал он, показывая свои золотые зубы — Неплохая компенсация.

Он сложил шесть билетов по пять фунтов и положил себе в карман, остальные протянул Клер, которая положила их в сумку с совершенно безразличным видом.

— Ну, милая, ты ведешь себя нехорошо, — сказал Брэди, беря ее за подбородок.

Клер резко отступила.

— Не трогай меня своими руками.

— Но скажи, ангел, а где твои хорошие манеры? Когда занимаешься такой работой, нужно их всегда сохранять, — сказал он с усмешкой. — Как зовут твоего парнишку?

— Я не знаю. Он мне не говорил.

— Неважно. Он работает у Муни на Ленке-стрит. Я слышал.

Она вскочила.

— Что ты хочешь делать? — воскликнула она, хватая Брэди за РУКУ.

— Посмотрим, — усмехнулся он. — Три сотни фунтов будет нетрудно вытащить у него. Надеюсь, ты не упустишь подобный случай.

— Не будь идиотом. Я его никогда больше не увижу. К тому же, деньги он хранит в банке.

— Ну и что? Он потратит их с тобой, если ты предоставишь ему такую возможность. Не бойся, он позвонит. Забавно, но все эти бравые ребята одинаковы.

Клер сжала кулаки. Казалось, что она ударит Брэди, но она отвернулась, слегка пожав плечами. Брэди повернул ее к себе.

— Спокойно, милая. Я хочу провести с тобой часок. Избавь меня, пожалуйста, от сцен. Не забывай, что без меня ты ничто.

Она попыталась высвободиться, но он удержал ее.

— Пошли.

— Нет, я не хочу. Оставь меня, скотина.

— Пошли.

Они посмотрели друг другу в глаза, затем он отпустил ее плечи и, взяв ее лицо в мокрые ладони, притянул к себе.

— Ты миленькая малышка, — сказал он, приближая свое лицо к ней.

Дрожа, она закрыла глаза и подставила губы.

— Ты только представь, что это он тебя целует, — прошептал Брэди — Ночью все кошки серы и, кроме того, ты потренируешься. — И он повел ее в спальню.

Глава 5

Сильный запах селедочного бульона встретил Гарри, когда он открыл входную дверь дома и вошел в темный коридор, ведущий на лестницу. Где-то внизу миссис Вестерхэм, владелица дома, грустно тянула мелодию. Это мог быть и гимн, и романс. Гарри на мгновение замер, прислушался и решил, что это гимн.

Миссис Вестерхэм начинала петь с самого утра. Когда живешь одна, доверчиво призналась она однажды Гарри, нужно говорить сама с собой, или петь. Я не хочу говорить сама с собой, поэтому пою.

Гарри жалел ее. Сам он никогда не скучал. Он часто оставался один, но не чувствовал себя одиноким. Вокруг происходило столько интересного… В этом и секрет, думал он. Нужно уметь интересоваться людьми, которые живут вокруг нас, ходят по улицам, заходят в бары. Он не хочет стать таким, как миссис Вестерхэм: петь гимны или романсы с утра до вечера.

Он хотел было пойти поговорить с ней, но на этот раз воздержался. На его решение повлиял стук пишущей машинки Рона. Гарри нужна была сегодня вечером мужская компания. Только мужчина может понять его.

В большой комнате, в которой они живут вместе с Роном, дым стоял столбом.

Как всегда, Рон забыл открыть окно. Он сидел на бамбуковом стуле в рубашке с закатанными рукавами и, неистово затягиваясь трубкой, стучал на пишущей машинке. Куча листков, валяющаяся вокруг него на полу, свидетельствовала о том, что он уже работал несколько часов.

Рон приветственно махнул рукой.

Секундочку, я сейчас закончу, — и он принялся за работу с такой скоростью, которая всегда восхищала Гарри.

Гарри открыл окно, повесил фотоаппарат, пододвинул стул к газовой плите и уселся. В первый раз он обратил внимание на убогий вид комнаты, у которой было одно достоинство — площадь. Но, по сравнению с апартаментами Клер, она напоминала каморку.

Рон вдруг прекратил печатать и поднялся.

— Конец. Ух, — сказал он, проводя рукой по волосам. — Я работал, как четыре негра. Надоело. Проверю это завтра утром.

Рону Фишеру было тридцать пять лет. У него было длинное лицо, черные глаза, квадратный подбородок и желание быть саркастичным.

Гарри познакомился с ним в центре демобилизации, и Рон, который хотел сэкономить на квартплате, предложил Гарри поселиться вместе с ним в большой комнате, которую он снимал. Так они жили четыре года.

— Ты поужинал? — спросил Рон, собирая бумаги.

Гарри вытянул ноги, комфортабельно устраиваясь в кресле.

— Конечно, — ответил он. — А ты?

— У тебя странный вид, — сказал Рон, бросив быстрый взгляд на друга. — С тобой что-то произошло? Ты встретил девушку своей мечты?