А раньше - целая жизнь - [2]

Мальчик лет двенадцати, светловолосый, с округлым румяным лицом и выразительными серыми глазами, стоял у мокрого плетня и глядел на небо. А когда жаркое солнце растопило радугу, он забежал в приземистый одноэтажный домик и через минуту-две вернулся с альбомом и коробкой цветных карандашей в руках. Примостившись на дровах, он уткнулся в альбом, и по белой, гладкой бумаге побежали изогнутые цветные линии.

Из-за спины мальчугана, мешая ему рисовать, стали выглядывать двое ребят, таких же вихрастых, круглолицых. Возгласы их свидетельствовали о том, что рисунок брата - раскинувшееся на вольных приволжских просторах родное село Большие Ключищи и радуга над ним - пришелся ребятишкам по душе.

- А ты смотри как похоже. Молодец Витюха! - воскликнул младший Сергей.

- На что похоже? - отозвался Виктор, на минуту прерывая работу.

- Знамо дело, на радугу, что у нашего села только что была. Как у художника у тебя получается! - похвалил брат.

- Какой я художник! От слова "худо" разве. Вот понравилось - и рисую.

- Не скажи, - вмешался в разговор мальчик постарше, - я бы так не сумел. Будь жив отец, он бы тебя куда-нибудь определил.

- А я, Борька, в художники сам не пойду, - проговорил Витя, снова отрываясь от рисунка, - стану вот летчиком и моряком.

- Мамка говорила, радуга к счастью, - примирительно сказал Сергей.

- Что, и летчиком, и моряком сразу? Так, наверно, не бывает, - заметил Боря. Старший степенно, как говорили в селе взрослые мужики, продолжал: Поговори-ка с мамкой. Отошла после смерти бати. Может, и присоветует что.

Все трое Каштанкиных наперегонки бросились к избе. Да что могла посоветовать мать? Руками всплеснула, ответила ребятам:

- Когда отец кондуктором на железной дороге работал, какой-никакой, а достаток был. Сейчас ты бы, Витенька, больше подсоблял, не до учебы в городе пока. Подрастали бы вы поскорее, ребятки!

Верно, так уж устроена жизнь: сироты взрослеют скорее других детей. Весной в праздник Красной борозды - первый день пахоты - Виктор вел лошадь по полю. На общественном праздничном обеде держался ближе к взрослым, но когда обед затянулся, ушел спать: в торжественный день работали до обеда, зато с первого дня посевной - от зари до зари.

Поздней осенью и зимой крестьяне выполняли гужевую повинность ремонтировали дороги. Виктор любил такую работу, любил лошадей, но мечтал о тракторе. Мечтал с того дня, когда пришла в село первая машина - отливавший темно-синей краской маленький "фордзон" с большими колесами. Каждый старался потрогать трактор, хотел прокатиться на нем, гурьбой бегали за ним ребятишки, а тракторист (он же механик и завгар.) был, наверно, самым популярным на селе человеком.

Виктор работал по хозяйству с малых лет, а когда исполнилось шестнадцать, стал водить по полям совхоза "Красный Октябрь" трактор ЧТЗ более мощный, чем его американский собрат. И бегали за машиной другие босоногие мальчишки.

- Кормильцем становится, - с одобрением говорила мать, Агриппина Васильевна, глядя на смекалистого и работящего среднего сына.

А ему хотелось еще порой побегать со сверстниками, поиграть в разные ребячьи игры.

...Деревенская улица, со стадом коров по утрам, с пыльной травой на обочинах, березами и елками у палисадников, со скрипучими калитками и высокими журавлями у колодцев, гармонью по вечерам, - короткая деревенская улица, но скольких способных парней, добрых и смелых, вывела она в большие города, к другой по масштабам жизни. Виктора Каштанкина она привела в город, носящий имя Ленина.

2

- Рабочая Выборгская сторона богата заводами и фабриками. И все-таки какой выборжец или даже житель другого района Ленинграда не знает нашего машиностроительного завода имени Карла Маркса! Знают завод в городе, а на нем по славным делам - токарный цех. Вот и выходит, что мы у всего города на виду. - Такими словами встретил Виктора Каштанкина токарь Василий Нефедович Иванов - дядя Вася, как звали его на заводе: отчество мало кто знал, разве что работники отдела кадров. - Будешь прилежно учиться - токарем станешь на большой! - для убедительности Иванов показал свой палец, темный от въевшейся металлической пыли. - Был трактористом, говоришь? Хорошо. Стало быть, парень смекалистый, в технике соображаешь. Иди к станку, теорию и практику сразу объяснять стану.

Для Василия Нефедовича короткое "иди" значило идти только вперед, к добрым делам. Шел он в жизни всегда прямой дорогой и никогда с нее не сворачивал. Кадровый питерский рабочий, он не мыслил жить иначе. Родина позвала, и он пошел на защиту Петрограда от Юденича. В стране восстанавливалась промышленность - он был среди первых ударников. Через десяток лет, лютой зимой сорок второго, он так же просто скажет себе "иди" и, будучи неизлечимо больным, пойдет на завод, что делал тогда детали для гвардейских минометов - "катюш", - пойдет еле живой, с опухшими ногами, доведенный голодом до последней степени истощения...

Виктор правильно понял своего учителя - прилежно работал и учился: не привыкать к труду деревенскому пареньку. До вечера задерживался в цехе. Исключением были шестое, двенадцатое, восемнадцатое, двадцать четвертое и тридцатое числа каждого месяца - последние дни шестидневки, когда завод был выходной. В такие дни Каштанкин шел в Эрмитаж или Русский музей, часами простаивал у картин, забывая о еде и новых кинофильмах.