А потом – убийство! - [8]

– Не сомневаюсь, мистер Картрайт, что извинение для вас – самая мучительная форма самоубийства.

– Ну-ка, перестаньте ссориться, – строго приказал мистер Хаккетт, вставая и разглаживая пиджак. – Извините, по мне придется вас покинуть. Пора бежать. Рад, что вы познакомились. Я хочу, чтобы вы сработались.

Картрайт застыл на месте. Потом он очень медленно развернулся к продюсеру.

– Ты хочешь, чтобы мы… что?!

– Да. Кстати, мисс Стэнтон будет писать сценарий по твоему детективу. Разве я тебе не говорил?

– Нет, – сдавленным голосом ответил Картрайт. – Нет, ты мне ничего не говорил.

– Ну вот, теперь ты все знаешь. Да, кстати! Я хочу, чтобы ты стал для мисс Стэнтон… – продюсер улыбнулся, – своего рода руководителем, советчиком и наставником. У нее нет никакого опыта в написании сценариев.

– У нее, – шепотом повторил Картрайт, – нет никакого опыта в написании сценариев?!

– Вот именно. Поэтому я хочу, чтобы ты ее поучил. Помоги ей, растолкуй, что есть что. Вы оба нужны мне здесь, в старом здании; будете трудиться под моим присмотром. Ее я поселю в старом кабинете Леса Уотсона, рядом с твоим. Мы там приберемся, поставим новую пишущую машинку, и он будет как новенький. Ты ее натаскаешь, научишь ее азам… ну, ты меня понимаешь! – а сам будешь работать над сценарием «Желания».

Картрайт забегал по комнате.

– Раз, два, три, четыре, – считал он вслух, полузакрыв глаза. – Пять, шесть, семь, восемь… Нет, ты никуда не уйдешь!

Рванувшись вперед, он перегородил путь мистеру Хаккетту, который направился было к выходу. Картрайт запер дверь на ключ и закрыл ее своим телом.

– Я пришел, чтобы прояснить ситуацию до конца, – заявил он. – И пока мы во всем не разберемся, ты отсюда не выйдешь.

Мистер Хаккетт изумленно воззрился на него:

– Да какая муха тебя укусила? Ты что, спятил? Открой дверь!

– Нет. Сначала тебе придется выслушать горькую правду. Том, мне плевать, как ты тратишь свои денежки. Но поскольку я твой старый друг, хочу тебя урезонить, прежде чем ты не тронешься окончательно. Знаешь, чем ты занимаешься последние три недели?

– Да.

– Сомневаюсь. Слушай! Три недели назад ты запустил в производство «Шпионов на море». На главные роли ты пригласил Френсис Флер и Дика Конерса. У тебя был первоклассный сценарий и режиссер Говард Фиск. Но через неделю после начала съемок ты решил, что сценарий никуда не годится и его нужно переделать.

– Ты отопрешь дверь или нет?

– Нет. Что же потом? Ты попросил кого-нибудь поправить сценарий? Нет. Ты позвонил в Голливуд… повторяю: в Голливуд! – и за бешеные деньги, при мысли о которых моя шотландская душа сжимается, пригласил сюда самого высокооплачиваемого сценариста, какого только можно отыскать. Специалиста до сих пор нет. Специалист приедет неизвестно когда. Чем же ты занимаешься в ожидании? Я тебе напомню. Ты как ни в чем не бывало снимаешь «Шпионов на море» по первоначальному сценарию, от которого после приезда так называемого «эксперта» не должно остаться камня на камне!

Картрайт перевел дух. Его борода (огненно-рыжая борода) встала дыбом.

Он протянул вперед дрожащие руки.

– Том, если бы я тебя не знал так хорошо, я бы подумал, что ты хочешь развалить собственное дело. Да, ты любишь первоклассные сценарии. А что творится сейчас? Посмотри на мисс… м-м-м… и на меня. Положи на лоб холодный компресс, а потом посмотри на нас!

Смуглое лицо мистера Хаккетта потемнело еще больше.

– Билл, я терпел долго. Хватит нести чушь и прочь с дороги!

– Нет!

– Ты ведь понимаешь, что никогда больше не получишь здесь работы?

– Не получу здесь работы, – повторил Картрайт, устремив на продюсера мрачный взгляд. – Нашел чем угрожать! Да если кто-то при мне произнесет слово «кино», я его изобью! С меня достаточно! Не получу работы? Да мне легче выпить касторки! Лучше пусть меня заставят еще раз перечитать «Желание». Только, разумеется, такой человек, который увидит в нем смысл… Я обращаюсь к вам, мисс… м-м-м. Вы согласны со мной?

Строго говоря, мисс… м-м-м… была согласна. Но сейчас ей было не до логической скрупулезности.

– Вы ко мне обращаетесь, мистер Картрайт?

– Да. Смиренно.

– Хотите знать мое искреннее мнение?

– Если позволите.

– Что ж, в таком случае, – Моника наморщила лоб, – все зависит от того, как смотреть на вещи. То есть… кто из вас продюсер с десятилетним стажем? Однако у вас такое преувеличенное самомнение, что вам кажется, будто никто, кроме вас, ничего не знает! Всякий раз, как вам что-то не по нраву, вы дуетесь и заявляете, что сжигаете все мосты и уходите. Выглядит не слишком солидно, верно?

Картрайт долго смотрел на нее тяжелым взглядом. Потом вдруг подпрыгнул и исполнил перед дверью какое-то танцевальное па.

Мистер Хаккетт обернулся и рассмеялся.

– Ну, вот и хорошо. Забудем обо всем! – ласково проговорил он, хлопая Картрайта по плечу. – Я знаю, старина, ты ничего плохого в виду не имел.

– Уверена, что не имел, мистер Хаккетт!

– Да. Билл разрывает контракт примерно раз в неделю, но после всегда приходит в себя.

– Уверена, что приходит.

– Что ж, мне пора. На съемочной площадке какие-то проблемы. Кажется, произошла какая-то путаница, и кого-то едва не убили. Такого нельзя допускать. Билл, оставляю мисс Стэнтон на твое попечение. Возможно, ей захочется все осмотреть. Покажи ей студию, а потом приведи в третий павильон.