...а мы - с Земли - [17]

Лес встретил тишиной. Гера просканировал местность цепким взглядом и настроился на ночное зрение — смеркалось; сверился с картой местности, спутниковой, надеясь хотя бы на ней разглядеть Женю, но тот или неподвижно где-то затаился, или спрятался в непроницаемой чаще, или… спокойно работал в лаборатории? С помощью виртуальной карты Гера сообразил, где именно она находится — наверняка на участке чуть левее, за стеной ультразвука — и уверенно туда направился.

— Женя! Жень, ты здесь хотя бы? — сказал вполголоса, чтобы не привлекать внимание хищников; Женя с идеальным слухом не мог его не услышать, но ответа, вполне ожидаемо, не последовало.

Вскоре он зашел в обычное пустое помещение, стандартное: углубление в земле, крытое толстым стеклом; стол по центру; корни, выглядывающие из стен; инкубатор, распахнутый настежь; запах земли, травы и листьев. Несколько отсеков, спрятанных за створками. И никаких генетиков.

Гера вышел наружу и беспомощно покрутился на месте. Кусты, деревья, непроглядная листва. Пусто и темно. Что делать дальше, он не знал. Лететь домой или поискать еще? И есть ли смысл искать? Вероятно, нет никаких уважительных причин, и Женя просто не хочет общаться лично с ним, и вот таким жестким способом обрывает контакты.

Но разве так можно?! Что могло пойти не так?!

От грустных мыслей отвлекла лиса. Обычная. Рыжая, лапки черные, сама бесстрашная. Она деловито выглянула из кустов, поблескивая бусинками-глазами, втянула ноздрями воздух, принюхиваясь. Учуяла чужака, подошла почти вплотную и оскалила зубы. Гера не считал лис особо опасными, но ему не хотелось в очередной раз оказаться покусанным, и поэтому, абсолютно машинально, он нащупал в кармане нож и вытащил его. Маленькая хищница и не подумала отступить, напротив, подкралась еще ближе.

Гера поднял руку, прицеливаясь.

— Вот только тронь ее, — пробурчал знакомый голос откуда-то сверху. Пальцы дрогнули, нож упал в траву.

— Женя?! — задрал голову. Выдавший себя генетик нехотя слез с дерева, шикнул на лису — она юркнула в кусты — встал напротив и уставился на Геру. Не самым добрым взглядом. Волосы его растрепались и выбившиеся пряди обрамляли суровое лицо.

— Зачем прилетел? — сухо спросил он.

— Соскучился потому что, вот и прилетел. Ты не отвечаешь, прячешься, а я волнуюсь. Почему ты не отвечал? — Гера нахмурился тоже.

— Некогда мне было. И нечего за меня волноваться, — сдался Женя, махнул в неопределенную сторону рукой, а после развернулся и медленно побрел вперед. В сумерках он выделялся на фоне леса ярким черно-белым пятном.

— А что случилось? — Гера пошел за ним следом.

— Неважно. Я просто не хотел ни с кем разговаривать. Но я рад, что ты прилетел, правда.

— Не очень заметно.

— Послушай, Гера. Я не умею с людьми ладить, и понимаю, почему со мной тоже никто особо общаться не хочет. Я уже говорил и еще раз повторю, хочешь играть со мной в пару — играй на здоровье, но сразу предупреждаю — ты со мной намучаешься. Это я тебе из лучших побуждений говорю, обычно мне все равно. И еще… — он резко остановился, и Гера едва не влетел в его спину.

— Что?

— Да ничего, — опять пошел, гораздо быстрее.

— Куда ты меня ведешь?

— Ты к воде хотел, вот тебе вода, — спустя минуту быстрой ходьбы, ответил он.

Женя напролом преодолел последние метры высокой травы, замер на берегу небольшого озерца, расстегнул молнию, скинул одежду и одним прыжком ушел под воду. Вынырнул не сразу, на середине озера, и разлетевшиеся от него брызги воды в свете заката походили на искры. Влажные волосы облепили лицо, коса извивалась змеей, и даже издали было видно, как на белой коже побежали мурашки. Гера замешкался, а через секунду тоже нырял в потрясающе холодную воду, задыхаясь с непривычки. Догреб до дна, вцепился в водоросли и задрал голову. Там, сверху, маячили едва различимые сквозь толщу воды изгибы тела. Тела вредного, непонятного, но изумительно красивого. Чувствуя, что воздух заканчивается, он всплыл, фыркнул на поверхности, и активно заработал руками и ногами, плавая кругами вокруг лежащего на спине Жени.

— Бодрит, да? Сюда подземные воды выходят, она всегда холодная, даже в жару.

— И луна. Это совершенно восхитительно, — Гера поплыл вдоль яркой лунной дорожки. — Но все-таки, что у тебя случилось?

— Нельзя спрашивать. Я же сказал. Не допрашивай меня.

— Ты хотя бы понимаешь, что я волновался? Нервничал, работать нормально не мог, думал о тебе постоянно. Не делай так больше. Не хочешь разговаривать, так и скажи. Я пойму и отстану. А когда надо — пристану. Договорились?

— Ладно, не ворчи. Мне привыкнуть к тебе надо, — он нырнул и выплыл у самого берега, вышел, потряс головой и ступил на влажную гальку. Сел. С мокрых волос ручьями стекала вода: по лицу, по вискам, щекам, а на подбородке два потока соединялись и на грудь бежали вместе. Он мелко трясся, замерз.

Гера тоже вылез из воды и встал рядом.

— А ты совсем холода не чувствуешь? — с нотками зависти спросил Женя.

— Я его чувствую, но это не неприятные ощущения, а, как тебе объяснить, колючие. Щекотливые. Я, кстати, всегда теплый. Горячий даже. Не знаю, чем руководствовался мой создатель, но всякого рода мутаций во мне собралось порядочно. И я, кстати, не играю.