A moongate in my wall: собрание стихотворений - [52]
Шрифт
Интервал
В Финляндии шумели сосны.
Неслись куда-то поезда,
летели мимо зимы, весны
и не вернутся никогда,
как те, давнишние года.
Потом — снега Сибири дальней,
где реже встретишь города,
где небо шире и хрустальней.
И снова мчатся поезда,
и нам неведомо куда.
Минуя поле гаоляна
из давних лет, издалека
другой приносит поезд рьяно
в края, где Желтая река
так неприветно широка.
Что после? Горы. Сайт Невада.
В долине редкий огонек.
Стучат колеса, значит, надо
в далекий путь, на долгий срок…
Но вдруг… к какому-то вокзалу
замедлил поезд. Вот перрон.
И багажа как будто мало!
Да впрочем нужен уж не он…
25 февраля 1987 г.
481. Налет[225]
Три самолета помчались в бой
(Будь осторожен! Господь с тобой!)
Вражеский город заснул давно.
В городе всюду темным-темно.
«Что же погибло в темноте?»
«Тридцать пять человек детей…»
Рядом с верфями был приют —
Верфи всегда при налетах бьют.
Два самолета вернулись домой.
Только один не вернулся — мой.
[1987 г.]
482. «Был океан суровый цвета стали…»[226]
Был океан суровый цвета стали
и низко чайки над водой летали,
когда входили в бухту корабли.
Лохматая вилась бурунов пена,
гудела над фарватером сирена
и серого тумана клочья шли.
На кораблях веселые матросы
последние сворачивали тросы —
довольны, что закончился аврал.
Был океан вечерний цвета стали
и гавани огни уже блистали…
А что сулила ночь — никто не знал.
[1987 г.]
483. На заре («Шли тропой лесных извилин…»)[227]
Шли тропой лесных извилин
при луне.
Грозно гукал черный филин
на сосне.
Только нас ничто не смело
испугать —
на опушку вышли смело
через гать.
А потом восход встречали
у реки;
пели песни на причале
рыбаки.
Розовел и золотился
тихий плес…
Нам тогда еще не снился
омут слез.
[1987 г.]
484. «В глухой и темной глубине…»
В глухой и темной глубине
шевелятся немые рыбы,
где водорослей лес на дне
и розовых кораллов глыбы.
Среди бессменной темноты
в глуби своей беззвучной чаши
округло разевают рты
и круглые глаза таращат.
Но не завидуй рыбам, нет!
Пускай они не знают горя —
нам ближе сердцу солнца свет
и голубые блески моря.
[1980-е гг.]
485. «Строили дома на горной круче…»
Строили дома на горной круче,
храмы, укрепленья, водоем —
жили проще и, быть может, лучше,
чем теперь мы в городе живем.
Высекали памятников много,
украшали фресками дворцы,
поклонялись солнечному богу
их великолепные жрецы.
Но, блеснув в каком-то давнем миге,
вдруг исчезли все с лица земли,
не оставив нам открытой книги,
где бы прочесть о них могли.
И в конце немых тысячелетий
мы глядим, неграмотные дети,
их жилища заселили птицы, звери джунглей.
Выступили слезы на ресницах
бога солнца на стене дворца.
[1980-е гг.]
486. «Пусть никогда не поплыву…»[228]
Пусть никогда не поплыву
в своей лодчонке
я ни во сне, ни наяву
по Амазонке,
зато всегда,
пока еще живу,
я в памяти храню Неву
на джонке.
3 февраля 1990 г.
487. «Ты тут была…»
Ты тут была —
и больше нет…
Перекрестила
тебя во след.
Будь же дорога
твоя легка!
Вспомни меня
издалека.
Ангел Господень
тебя храни.
Если желанье придет —
черкни.
20 апреля 1991 г.
488. «Я знаю скит в лесу дремучем…»[229]
Я знаю скит в лесу дремучем;
он там не первый век стоит.
Когда суетность жизни мучит,
я ухожу в тот дальний скит.
Где скат просеки чист и ровен,
высоким обнесен плетнем,
он крепко сбит из древних бревен,
и тихо и нестрашно в нем.
Шумят деревья. Пахнет медом,
немного воском и смолой.
Нечасто солнце мимоходом
пронзает заросли стрелой.
13 июня 1991 г.
489. Плач по харбинскому разрушенному Св. Николаевскому собору[230]
Помолитесь о нашем храме —
что закрыт, разрушен, разбит,
неовеянный в фимиаме —
в кучах мусора был зарыт!
Не звонит его колокольня,
не блестят его купола…
Сердцу холодно, сердцу больно
от людского горького зла…
Над мощами храма потемки,
но забыть его не хочу!
За его святые обломки
зажигаю свою свечу.
22 марта 1994 г.
490. «Темные ели стоят стеной…»
Темные ели стоят стеной
около дома, надо мной.
[Начало 1990-х гг.]
491. «Тихий ангел за моим плечом…»
Тихий ангел за моим плечом
отпирает дверь своим ключом,
и куда мне надо, я вхожу,
и кого мне надо, нахожу.
Шелестят вечерню тополя.
Засыпает мирная земля.
На душе — смиренье и покой,
ласковый и радостный такой.
[Начало 1990-х гг.]
Часть III. Стихотворения на английском языке, не вошедшие в сборники
492. «I dreamt of northern summers…»
I dreamt of northern summers
And days of long ago.
I dream t of gloomy Finland
And woods we used to know.
The visions of my childhood,
Sweet visions would arise
And pass away, like shadows,
Before my mind's eyes.
Along the rocky seashore
Alone I used to roam
And listen to the breakers
And watch the rushing foam
I loved the mossy meadows,
The pines and granite heights,
I loved the pale shadows
Of cool September nights.
26 Aug. 1920
493 A Prayer
Oh, Angels of Heaven! Help me,
I tire in the constant strife,
I feel I am growing weaker
With ev'ry fresh battle of life.
Oh, hear my prayer, holy spirits!
I do not want luck or gold,
I ask for a gift divine
That cannot be bought or sold.
Give me the soul of a poet,
That's filled with music and love,
And let my heart stay unspoiled
And pure as the sky above…
25 Dec. 1920
494 My First Speech
I cannot think of something bright
Or something that would fit;
You know, I never had much wit,
I lost it all tonight.