... а Ганг течет дальше - [22]

Вначале над ней тяготело влияние религии. Но в 1938 г. конференцию посетил Джавахарлал Неру, который, будучи родом из Кашмира, неизменно проявляет интерес к этому самому северному штату Индийского Союза. С помощью Неру партия избавилась от балласта прошлого. Она стала называться Национальной конференцией, присоединилась к общей борьбе индийцев за национальную независимость, а в социальных требованиях пошла даже дальше, чем Конгресс. В 1942 г. она включила в свою программу требования радикальной земельной реформы и безвозмездной экспроприации помещичьей собственности и после бегства махараджи осуществила их.

Любопытно, как отозвался об этой реформе Кхавья Ахсанулла, сам владевший когда-то 500 акрами земли (около 200 гектаров). «Это умный и справедливый закон, — сказал он. — В партии Национальная конференция я голосовал за него, так же как наш теперешний министр внутренних дел, который имел по соседству со мной в четыре раза больше земли, чем я. Нужду населения могла облегчить только земельная реформа. Конечно, были и такие помещики, которые не хотели с ней соглашаться, но, поскольку большинство Национальной конференции проголосовало за закон и признало требования крестьян на землю справедливыми, им не оставалось ничего иного, как покориться».

Недосягаемые дали

Долина Сринагара лежит на высоте 2000 метров, в лощине между высокогорными областями, где обрываются все дороги и ничто не напоминает о цивилизации. Это районы кочевий беспокойных горных племен. Они не признают законное правительство и подчиняются только некоронованным королям кочевников. Обычаи их так же разнообразны, как их диалекты. Эти властители горных просторов занимаются скотоводством, водят караваны и перевозят через неприступные перевалы жизненно важные грузы.

Приблизительно в 100 километрах от Сринагара находится Сунмарк — перевалочный пункт торговых караванов. Склад, дак бунгало, отличающийся аскетической неприхотливостью и полным отсутствием мебели, да три развалившиеся, но все еще обитаемые крестьянские халупы — вот и все постройки, обнаруженные мною в этой гавани горного края. Вокруг них погонщики мулов, разложив небольшие костры, варили какие-то им одним ведомые похлебки, кипятили кирпичного цвета чай и грели над огнем руки. Вид их сначала не внушал большого доверия — глубоко надвинутые на глаза меховые шапки, плащи из некоего рода мешковины, подвязанные веревкой. Ни на хинди, ни на кашмири они не говорили, и без переводчика с ними было невозможно объясниться.

Но стоит путешественнику привыкнуть к внешности погонщиков, их манере вести себя и разговаривать, и он очень скоро убеждается, что все опасения напрасны и люди эти на редкость приветливы и добродушны. Ни разу за время всей поездки по Индии я не встречал такой бескорыстной готовности оказать услугу, как здесь.

Вьючные животные — яки и мулы, — точно верные псы, ни на шаг не отступали от своих хозяев. Они лежали и стояли возле погонщиков, пока не прибыла поклажа. На гору ее доставили грузовики, но здесь пришлось прибегнуть к помощи живого транспорта, обладавшего большей проходимостью. Вскоре гора мешков, неподвижно лежавшая на машинах, равномерно разместилась на спинах мулов, и они, перебирая маленькими проворными ногами, унесли груз, непосильный в этих условиях для великанов с мотором в 400 лошадиных сил. Властелины ущелий и крутых вершин отправились в путь по опасным горным тропам, как бывало в старину, тысячи лет назад, хаживали караваны по древней «шелковой дороге», проходившей через Кашмир и связывавшей Китай с Ближним и Средним Востоком.

Многие кашмирцы проводят свой отдых в Гульмарке, куда съезжаются любители зимнего спорта со всей тропической Индии. Зеленые пастбища и красивые леса Гульмарка поражают необычайным сходством с германским альпийским пейзажем. Это явилось тем более приятной неожиданностью, что в суровых Гималаях голые скалы почти всюду преобладают над хвойными лесами, а пыльная, лишенная растительности земля — над сочными пастбищами.

Мы ехали все дальше, подымались все выше, позади остались сначала Гульмарк, затем Килинмарк, где нас приветствовало целое стадо горных обезьян, и вот наконец мы на вершине, возвышающейся на 4 тысячи метров над уровнем моря. Отсюда открывается вид па весь Гималайский массив с его заснеженными горами — колоссами в 8 тысяч метров. Они казались островами в море непроницаемо синего тумана, который делил горный мир в горизонтальной плоскости на две части, не позволяя снизу увидеть высочайшие вершины, а сверху проникнуть взглядом в долину.

Кирпичный чай —

излюбленный напиток погонщиков мулов

Совсем близко от нас была теперь Нанга-Парбат высотой 8125 метров — вершина Гималайского массива, впервые покоренная человеком в 1953 г. Попытка достигнуть ее стоила жизни многим альпинистам. «Голая гора», как зовется по-санскритски Нанга-Парбат, молчаливо хранит свои тайны. Она кроет в себе смертельные опасности, но ее притягательная сила так велика, что, наверное, не одному храбрецу еще суждено погибнуть от ее чар.

В ногу с веком

Вся Индия пришла в движение, она меняет свой обилии, а вместе с ним претерпевают изменения и веками незыблемые каноны. Неграмотные учатся читать, расстояния, казавшиеся прежде непреодолимыми, ныне за несколько часов покрываются самолетом, а рядом с древними величественными храмами вырастают огромные промышленные комбинаты. Триумфальное шествие стали, бетона, машин и электричества захватило Бхарат. Первые вестники зарождающейся промышленности еще скромны, но индийцы законно гордятся своими достижениями. Символами новой жизни стали Бхакра-Нангал — самая крупная в Индии плотина — и Чандигарх — новая столица Пенджаба.