А дело было так… - [36]

Долго ли скакали, коротко ли, но видят герои однажды — на лесной опушке дом стоит. А у дома старик немощный дрова рубит. Дров тех немерено, тяжело старику, а ведь зима холодная на носу, не будет дров в печи — замерзнет старик. У Тиналиса-богатыря сердце доброе, спрыгнул он с коня, взял топор и все дрова порубил, а царевич да побратимы верные помогали ему. Старик стоит в стороне, улыбается и молвит богатырю: «Спасибо тебе, добрый молодец, помог ты не корысти ради, а по сердца велению; так узнай же, что не простой я старец, а великий мудрец! Все на свете знаю — что хочешь у меня спроси, дам тебе ответ».

Задумался богатырь и говорит: «Скажи нам, мудрый человек, не слыхал ли ты, где дракон лютый притаился, что покоя людям добрым не дает? Полмира объехали — нигде логово змия проклятого найти не можем». Отвечает ему старик: «Вижу, не ошибся я в тебе, богатырь, не клады тебя интересуют и не золото, а судьба человеческая! Долго я прожил, немало повидал, да однажды, когда молод был, слышал, что дракон лютый в пещере темной живет. А пещера та на горе высокой, гора за болотами темными, болота за перевалом снежным, а перевал тот в дивной стране лежит. Чтоб попасть туда, нужно через степь широкую проскакать да реку глубокую переплыть».

Поклонился Тиналис-богатырь и молвит: «Спасибо тебе, мудрый человек, за слова твои». И побратимы его поклонились, и даже царевич, сели на коней и дальше поехали. Долго провожал их взглядом старик, а потом махнул рукой, и дрова все сами к печи полетели. Потому что старец тот не простым мудрецом, а великим волшебником был.

Глава 4

— Конкурент? — спросил парень.

Если бы конкурент… Улыбнулись бы друг другу, даже руки пожали, да разъехались в разные стороны — мы, богатыри, чужие подвиги уважаем. Конкурентов я не боюсь, а вот Алендас каждому уважающему себя герою страх внушает. Если мы герои, то он настоящий антигерой, антиподвиги антибогатырские совершает, причем не сразу раскусишь. Я и сам много лет им восхищался, пока не прозрел. Гнилой он человек, начисто сгнивший, ни стыда, ни совести, никто так, как он, низко не пал, чтоб возвыситься! А ведь самое обидное — знаю про него я много, а доказать нечем! Как за деньги он не чудовищ, а людей убивал, знаю, да свидетелей не осталось. Как принцесс не спасал, а насильничал, знаю, да какая из них в таком позоре сознается. Как «другу» в сердце нож вонзил, знаю, да так историю выкрутил, что «друг» якобы злодеем оказался, а Алендас — героем, что ради дела благого даже побратима не пожалел. Много чего знаю такого, чтоб десятой дорогой обходить, да, видать, не судьба — неспроста Алендас у нас на пути вырисовался, а значит, волей-неволей придется с ним дело иметь. Он ведь как прыщ — пока сам не уйдет, не избавишься.

— Хуже, много хуже, — отвечаю принцу, чтоб сразу все точки над «и» поставить. — Не могу сказать, что взаимно, Алендас!

— Какие мы грубые… — покачал головой. — Как не стыдно самому Тиналису-богатырю так разговаривать? А то ведь еще пойдут слухи, что никакой он не спаситель народный, а обычный наемник, что без лишнего золотого не пошевелится! Ты, принц, не думай — это пока он с тобой, а как прижмет, мигом с камнями скроется, один на один с драконом оставит!

— Больно ты много знаешь, Алендас… — Демонстративно опускаю руку на рукоять меча.

— Да уж немало, Тиналис! Сам знаешь, слухами земля полнится — про камни одна наша общая знакомая проболталась, ты ей еще чужие долги отдавал. Про принца и дракона вся столица только и болтает, жалеют беднягу. А про скаредность твою и знать не надо, у тебя все на лице написано… Или будешь спорить, Тиналис? Может, хоть один подвиг назовешь, который ты за так совершил? Молчишь, нечего сказать? А ведь не было такого. Так что ты, принц, по его поводу особо не обольщайся, такому обмануть — раз плюнуть!

— Что тебе нужно, Алендас? — не стал ввязываться я в безумный спор — безумный, потому что ложь с правдой в его словах слишком искусно переплетены, с одним спорить станешь — он на другое будет давить.

— Ничего, Тиналис. Ничего мне от тебя не нужно, — наоборот, помочь хочу. Безвозмездно — даже слава не нужна, хоть всю забирай, ты ведь без этого добра прожить не можешь. Принца мне жалко. Я как в столице прослышал, что за испытание судьба ему уготовила, мигом следом бросился, Барым-пашу встретил, он про тебя рассказал, Анджелика про камни поведала, а дальше вам дорога одна — через эти края. Народ вас еще не видывал, вот и стал я ждать. Где задержались-то, куда, принц, этот богатырь липовый тебя еще водил, какими своими знакомствами хвастался?

— Это не твоя забота! Нечего принца жалеть! — может, излишне грубо возразил я. — Я уже согласился парню помочь, и с драконом мы сами, без твоей помощи справимся!

Ошибка. Сказал и почувствовал — ошибка. Нельзя так, я ему только на руку сыграл. Ведь слова парню в душу засели, так и вижу, засели! И про скаредность мою (а ведь не ради себя каждый грош считаю), и про жалость — не жалели парня никогда, а тут я такую глупость сморозил… Кому теперь поверит — даже не знаю. А если Алендасу? Что делать тогда? Это мне известно, что дело тут нечисто, но откуда он может наши богатырские дела знать… И Лютик с Тронгвальдом, как назло, молчат — они до сих пор Алендасом восхищаются и не верят мне, что никакой он не герой…