А что вы хотели от Бабы-яги - [14]

Я могла, конечно, напустить на себя морок и ходить в деревню не под своей личиной, чтобы избежать подобных казусов, но смысла в этом не было никакого – чужой человек привлечет к себе намного больше внимания и подозрения, чем я, явившись собственной персоной. К тому же население не было настроено ко мне очень уж агрессивно и никогда не опускалось до кидания тухлыми яйцами и помидорами. То ли боялись моего гневного отмщения, то ли были уверены в моей полной неуязвимости. Поэтому в деревню я ходила безбоязненно.

Пока продолжался спектакль с моим участием, вездесущие мальчишки, да и девчонки тоже, ловко шныряли между прилавками и людьми, стараясь стянуть все, что плохо лежит, воспользовавшись временным ослаблением внимания торговцев. И вот в самый разгар нашего представления в задних рядах толпы послышались гневные окрики, не имеющие ко мне никакого отношения.

– Ах ты, поганец! – орал пропитый мужской голос. – Воровать вздумал! Я тебе сейчас все уши пооткручиваю!

Можно подумать, что у человека ушей не меньше десятка, это в самом худшем случае.

Вся толпа, как по волшебству, повернулась в сторону истошных криков, сразу потеряв ко мне интерес. Я приподнялась на цыпочки, стараясь увидеть, что там происходит.

Мальчонка лет восьми был пойман торговцем просроченными колбасными изделиями с поличным и теперь почти висел над землей, удерживаемый за ухо крепкой рукой. Батон склизкой вареной колбасы уже валялся под ногами и был жестоко растоптан самим же хозяином. Видимо, его возмутил не столько ущерб, нанесенный его карману, сколько сам факт кражи. По мне, так уж лучше на такой колбасе опарышей для рыбалки разводить, больше она все равно ни на что не годилась. Но колбасник придерживался другого мнения. Мальчишка жалобно скулил и даже не пытался вырваться, с риском остаться без одного, но такого родного и любимого уха.

Я протиснулась поближе к месту расправы. На лице бедного ребенка, скорее всего впервые решившего попытать счастья на поприще мелкого жульничества, было написано такое выражение искреннего ужаса, что мне невольно стало его жалко. Я незаметно щелкнула пальцами, и колбасник мгновенно выпустил готовое уже оторваться ухо, взвыв от боли. Одновременно его пальцы покрылись тонким слоем кружевного инея, блестящего на солнце. Только торгаш немного перестарался, мое заклинание не вызывает таких сильных мук, которые он пытался донести до многочисленных зрителей. Точечный энергетический удар по болевой точке, приправленный замораживающим заклинанием для пущего эффекта, – полезная штука.

На секунду наши с мальчишкой глаза встретились, и я подмигнула ему, вспомнив, как сама в таком же возрасте таскала все, что плохо лежит, скорее от скуки, чем по необходимости. Он улыбнулся хитрой улыбкой и моментально скрылся в толпе. Я последовала его примеру, только в противоположную сторону.

Уже на выходе с рынка я купила молока и яиц у менее пугливых торговок и под конец, не удержавшись, стянула сморщенное подгнившее яблоко. Пользы от него, конечно, никакой, но удовольствия от процесса – море. И я отправилась восвояси, не дожидаясь, пока разгневанный колбасник обрушит на мою бедную голову весь свой праведный гнев.

ГЛАВА 5

Я возвращалась домой в самом благостном расположении духа, догрызая по дороге невкусное яблоко. Еще не доходя до избушки, я почувствовала чужое присутствие, и не просто человека, а мага. Интересно, что ему здесь нужно? Неужели кому-то понадобилась моя недоученная несостоявшаяся личность?

Замедлив шаг, я притаилась за толстым стволом дерева и осторожно выглянула. Защита цела. Недалеко привязана лошадь, судя по седлу и степени упитанности – казенная. Очень интересно. И никого – самое главное.

И тут мне на плечо опустилась чья-то рука.

Сказать, что я испугалась, – это ничего не сказать. Внутри похолодело так, что впору мясо замораживать. Все мышцы сковало странной судорогой, а на лбу выступили предательские капельки пота. У меня возникло ощущение, как у лисы, прокравшейся в курятник в тот момент, когда туда заходит охотник с ружьем. Чувство отвратительное – еще ничего не украла, но неприятностью уже за версту разит. А зная себя, я могла с твердой уверенностью сказать, что кто бы ни стоял сейчас за моей спиной, хоть самая невинная овечка в мире, а неприятностей мне не избежать. И я заранее была против!

Вцепившись в корзинку мертвой хваткой, чтобы не уронить драгоценную ношу (подсознание свято помнило о лежащих там яйцах), я медленно обернулась. На меня смотрели хитрые и лукавые глаза Васьки Кота.

– Здравствуй, Алена! – жизнерадостно поздоровался он.

– Привет, – кивнула я, стараясь как можно незаметнее перевести дух.

Уж его-то я совсем не ожидала увидеть, и от этого мои нехорошие предчувствия только усилились.

– Хорошая охранка. – Васька указал на мой дом. – Впечатляет.

– Старалась.

– Пригласишь или тут разговаривать будем?

Наконец я вышла из состояния оцепенения и сняла заклинание с избушки. Меня захлестнула волна ностальгических воспоминаний по академии, о совместных шалостях и прочей давно ушедшей ерунде. «Зачем он здесь?» – крутился в голове вопрос. Если ищут чего, то почему студента прислали, тем более такого? У Васьки туго с магией всегда было – всем курсом помогали ему теоретические контрольные писать, а как он сдавал практику, одному богу известно. Чего он найти может, неизвестно.