А.А.А.Е. - [7]

Начальник отряда Осназа дал конвой на верховых лошадях. Десять всадников. Конвой сопровождал до границы к пограничникам-афганцам. По дороге ехать было небезопасно. Работали шайки басмачей.

Солдаты рассказывали о многочисленных приключениях, о непрестанной перестрелке с басмачами, делавшими набеги на оседлое население. Жаловались на изнуряющую, выматывающую силу малярию. Рассказывали об афганцах.

Очень удобно и хорошо сидеть между двумя горбами на верблюде. Когда привыкнешь к своеобразному бегу этого сильного и выносливого животного, то, пожалуй, предпочтешь его хлопотной езде в седле на верховой лошади.

Часа через два приехали к границе Афганистана.

На худеньких лошадках-иноходцах, в английском френче и громадной чалме с кривой шашкой, тремя револьверами и парой кинжалов за поясом, предстали перед ними пограничники-афганцы.

— Селям алейкум! — приветствовал Арахан.

— Алейкум а селям! — отвечал афганец.

Красноармейцы сдали караван на руки, афганской страже и, попрощавшись, уехали обратно.

Начальник афганского пограничного отряда был очень любезен. Он оказался уже извещенным о приезде полпреда и поджидал его.

В таких же глиняных домиках, тоже желтые и высохшие, но пестрые, разукрашенные допотопными ятаганами наряду с современными карабинами, афганцы поразили Женю.

Несмотря на крайне свирепый вид, они очень радушно встретили приезжих. Начальник не стал задерживать Ара-хана, отрядил к его каравану пять человек стражи и пожелал скорейшего прибытия в Кабул.

Поднимались горными тропами. Проходили солончаки и выжженные солнцем пустыни.

Дорога очень однообразная и пустынная; изредка проплывал мимо небольшой караван и обменивался приветствиями. Еще реже стукали копыта горных лошадок.

Острые камни, спуски, подъемы, крутые тропы, опять камни, опять подъемы, опять спуски.

На второй день пути прибыли в Мазар.

В Мазаре опять церемонии у местного наместника кабульского правителя. Осмотр города. Отдых.

Пестрый базар. Многочисленные арыки, переплетающие сады, гордые и дикие афганцы. Белые глиняные домики, узкие горные улочки, чай-ханэ, караван-сараи. Пестрота, белизна, зелень.

Мазар — небольшой цветущий оазис.

В Мазаре сменили верблюдов, проводников и охрану. В Мазаре пробыли один день. Из Мазара отправились дальше. Теперь предстоял главный переход через большую безводную пустыню. Шестидневный переход.

Особенно тщательно упаковывали воду.

Но Мазар не только оазис. Мазар — город в Афганистане. Афганистан пользуется своеобразной любовью англичан. Англия очень любит афганцев.

А в каждом городе в Афганистане есть и ее люди. Она протягивает свои щупальца через эту полудикую страну к границам СССР. Она охраняет Индию.

В Мазаре есть личности. Личности, снующие около купцов Запада. Личности, получающие шифрованные депеши, меняющие свою наружность, отбывающие в Кабул и снова возвращающиеся в Мазар. Это шпионы. По прибытии в Мазар, караван Арахана был встречен наместником правительства из Кабула и шпионом. Наместник распахнул перед полпредом двери своего дома, наместник был любезен и горячо жал руки.

Шпион не распахивал дверей дома и не жал рук. Шпион раскрыл кошелек и заплатил за откровенность одному из охраны, сопровождавшей Арахана.

Шпион пролез к верблюдам и багажу полпреда. Шпион обследовал, фотографировал и записывал.

После отбытия караванов в Кабул, шпион работал в темной комнате своего домика. Над домиком развевался флаг…

Шпион говорил по радиотелеграфу и посылал шифрованные депеши.

На другой день в Мазар прилетел белый аэроплан- амфибия Виккерса. В аэроплане сидели двое.

Шпион занял кабинку. Шпион улыбался и потирал руки. Аэроплан исчез в лазури безоблачного неба.

XVIII

Ржавые, склизкие лужицы и колючий саксаул — вот все, что встречал караван на своем пути.

Арахан смеялся и рассказывал Жене сказку, в которой говорится, почему нельзя пить из таких лужиц. Смеяться можно. В бурдюках и английских фляжках — вода.

Солнце здорово грело. Женя никогда в жизни не испытывала такой жажды и не чувствовала такой жары. Что Крым? Каких-нибудь тридцать, сорок градусов. Пятьдесят и шестьдесят — вот что показывал термометр.

Часто прикладывались к флягам и часто их наполняли. Воды не жалели и пили вдоволь. Но чем больше пили, тем больше хотелось пить.

Не переставая прошибал сочными каплями пот и выбрасывал влагу из тела наружу.

С десяти утра до шести вечера печет солнце сверху и песок снизу. До десяти и после шести жара спадает. Верблюды бегут и ритм бега напоминает слабую морскую качку.

На второй день Арахан поздравил Женю с выносливостью.

— Собственно, мы могли бы воспользоваться самолетом, — сказал он, — но вы, наверное, не раскаиваетесь, что жаритесь в этой сковородке из песка?

— Конечно, товарищ Арахан! Я чувствую себя прекрасно. Я благодарю вас и думаю, что при другом, более современном виде транспорта, не благодарила бы.

Женю очень забавляли встречи в дороге, когда какой-нибудь маячащий на своем верблюде путник равнялся с ними и исчезал вместе со своей заунывной песней за горизонтом.

Арахан и Женя прекрасно говорили по-тюркски и арабски. Лучших отношений с проводниками нельзя желать.