95 тезисов - [3]

«Сокровища Церкви,—говорил св. Лаврентий,—это ее бедняки»,—даже если он и употребил это слово по обыкновению своего времени.

Мы с полнейшею убежденностью заявляем, что ключи Церкви, дарованные ей заслугами Иисуса Христа,—являют ее подлинное сокровище.

Ибо совершенно ясно, что власти папы вполне достаточно для освобождения от церковного наказания грешников и для прощения им тех прегрешений, каковые действительно подлежат этой власти.

Истинное сокровище Церкви—это пресвятое Евангелие, возвещающее о славе и благодати нашего Г оспода.

Но это сокровище, конечно, весьма ненавидимо [многими], ибо оно делает первых последними [Мф 19:30].

Сокровище же индульгенций конечно весьма любимо [многими], ибо оно последних делает первыми.

Итак, сокровища Евангелия,—суть сети, коими прежде улавливались владеющие мирскими богатствами [Мф 4:18-20].

Сокровища же индульгенций,—суть сети, коими ныне улавливаются сами эти богатства.

Индульгенции, которые провозглашаются проповедниками как имеющие «высшую благодать»,—воистину считаются таковыми лишь постольку, поскольку они дают прибыль.

В действительности же их лишь в наималейшей степени возможно сравнивать с благодатью Г оспода Бога и с благочестием святого Креста.

Епископы и священники обязаны принимать комиссариев сих индульгенций со всяческим благоволением.

Однако же все они, гораздо того более, обязаны смотреть во все глаза и слушать во все уши, дабы сии комиссары, под видом папского поручения,—не проповедовали собственных измышлений.

Пусть всякий отрицающий истину сих папских индульгенций,—будет предан анафеме и тем самым проклят.

Но пусть всякий, встающий на стражу против разгульных и жадных речей проповедника индульгенций,—будет благословен.

Точно так же, как папа, вполне справедливо, поражает своим отлучением тех, кто во вред торговле сими индульгенциями измышляет всяческие уловки,—

Так, гораздо страшнее, он намеревается поражать отлучением тех, кто под видом сих отпущений замышляет вред истине и священной любви.

Надеяться на то, что посредством сих папских отпущений возможно простить грех человеку, если он (предположим невероятное) даже обесчестит саму Божью Матерь,—значит лишиться вообще всякого разума.

Мы утверждаем здесь прямо обратное: в том, что касается самой вины, папские отпущения не могут устранить ни малейшего, даже простительного, греха.

Утверждение о том, что даже сам св. Петр, будь он ныне папой, не смог бы оказать верующим больших благодеяний,—есть прямая хула на св. Петра и на папу.

Мы утверждаем обратное: что как нынешний, так и вообще любой папа, имеет в своем распоряжении гораздо более благодатные средства: Евангелие, духовную силу, дар исцеления и прочее,—согласно указанному в 1 Кор 12[:28].

Утверждать, что украшенное папским гербом Распятие (водруженное подле проповедника сих индульгенций) равномощно Христову Кресту—означает попросту богохульствовать.

Все епископы, священники и богословы, допускающие подобные речи перед народом,—несут за это ответственность.

Сие предерзкое проповедывание индульгенций приводит к тому, что даже ученым людям весьма нелегко отстаивать почтение к папе от поношений и, того более,— от злоумышленных вопросов мирян:

Например: «Почему папа не освобождает из Чистилища все христианские души ради пресвятой любви к ближнему и ради злосчастного положения самих этих душ,—то есть, по причине наиважнейшей,—если в то же время он спасает оттуда несчетное множество душ лишь ради презренных средств на возведение храма,— то есть, по причине наиничтожнейшей?»

Или: «Почему продолжают отправляться обычные панихиды и ежегодные заупокойные мессы, и почему папа не возвращает или не позволяет возвращать пожертвованные на них средства, если молиться за уже искупленные души— грешно?»

Или: «В чем же состоит сия новая добродетель Бога и папы, если они дозволяют человеку бесчестному и даже своему врагу выкупать из чистилища душу благочестивую и любезную Богу—но не наоборот: не спасают сию благочестивую и любимую Богом душу бескорыстно, из одной лишь своей любви?»

Или: «Почему церковные правила покаяния, давно уже неупотреблямые и потому мертвые,—доселе еще подтверждаются оплачиванием денег за предоставляемые папой индульгенции,—словно они еще живы и действуют в свою полную силу?»

Или: «Почему папа, который ныне богаче богатейшего некогда Креза, озводит

сей единственный храм св. Петра охотнее не на свои личные деньги, но на деньги неимущих верующих?»

Или: «Что же в действительности прощает или отпускает папа тем, кто благодаря своему истинному раскаянию уже имеет право на полное прощение и отпущение грехов?»

Или: «Что смогло бы принести Церкви большего блага, как если то, что папа делает ныне единожды, он совершал бы сто раз в день, наделяя всякого верующего сим самым своим прощением и отпущением его грехов?»

Или: «Если папа своими отпущениями стремится спасти души грешников , а не обаготится деньгами, то почему же он отменяет изданные им прежде буллы и дарованные им самим отпущения, тогда как все они одинаково действенны?»

Подавлять сии весьма искусные доводы мирян одною лишь силой, не разрешая их разумными обоснованиями—означает просто выставлять и Церковь, и папу на осмеяние их врагам, делая христиан несчастными.