900 дней в тылу врага - [11]

Шрифт
Интервал

Мы желали лишь одного — скорее миновать железную дорогу. Из-под ног то и дело взлетали вспугнутые чибисы. Они подолгу кружились над нашими головами, нарушая тишину предательским писком.

Часа в два ночи подошли к станции Насва — гнезду немцев и полицейских. Попрощались с армейской разведкой и, огибая станцию, стали переходить железнодорожную насыпь.

Неожиданно из-за поворота темной громадой выполз бронепоезд. Группа оказалась разделенной на две части. Пришлось залечь. Сверкнув огнями, вражеский поезд растаял в ночной мгле.

Сразу за линией началась глинистая, вязкая пашня. С трудом переставляя ноги, мы медленно шли на запад. Как назло, рядом вспыхнул пожар. Зарево осветило окрестность. Впереди не было ни одного кустика, за которым можно было бы укрыться.

Начал брезжить рассвет, когда, усталые от ночного похода, мы вышли к спящей деревушке. Горячев подбежал к столбу и долго читал название деревни, написанное по-немецки.

— Артимоново… — наконец сказал он.

Идти дальше было опасно. Мы выбрали заброшенный дом на отшибе и, осмотревшись кругом, быстро зашли внутрь. Здесь нам предстояло провести долгий и тревожный день.

Только уснули — часовой разбудил нас.

— На дороге немцы, — доложил он.

Мы с Веселовым влезли на чердак. Мимо дома проходил обоз. Человек сорок гитлеровцев шли и ехали, громко разговаривая.

— Да, местечко выбрали ходовое, — сказал наблюдатель.

До обеда мы еще два раза видели немцев. Во второй половине дня случилось непредвиденное. К нашему дому, играя в лошадки, прибежали деревенские ребятишки.

Впереди скакал мальчишка лет восьми. За ним, держась за веревку, гналась девочка. Надо было немедленно что-то предпринять.

Если выйти из дома, ребята испугаются, убегут в деревню и расскажут там о нас. У Горячева быстро созрело решение. Он снял оружие, схватил в руки попавшуюся веревку и, как ни в чем не бывало, сел на завалинку.

Детишки подбежали к крыльцу. Девочка, заливаясь смехом, крикнула:

— Тпру!

Раскрасневшийся мальчуган готов был уже подняться на крыльцо и шмыгнуть в открытую дверь, но тут Горячев спросил их:

— Ребята, не видели здесь лошадь?

Дети посмотрели на него удивленными глазами, переглянулись и замотали головой.

— Не видели, — сказал паренек.

— А я видела, а я видела! — залепетала девочка. — Ее вчера угнал, немец, вон туда, — и махнула рукой по направлению к станции Насва.

Николай несколько минут разговаривал с ребятами, а потом, вскинув на плечо веревку и хлопнув парнишку по плечу, сказал:

— Пошли по домам.

Девочка снова надела на своего «коня» веревку, дернула вожжами, и они побежали прочь. Горячев стал свертывать папиросу, — видно, и он немало переволновался.

— Ну, как? — спросили мы у него.

— Вроде обошлось.

Время тянулось мучительно медленно. Минуты казались часами.

По деревне проехали две автомашины с немецкими солдатами.

Наши нервы напряглись до предела.

Вскоре наблюдатель сообщил, что опять видит ребятишек.

На этот раз их было уже четверо. Впереди бежала знакомая нам парочка. Ребятам, видно, нравился этот заброшенный дом.

Горячев вышел на улицу. Дети, увидев его, круто повернули и бросились наутек.

— Ребята! Катя! Куда вы?! — закричал он.

Но остановить их было невозможно. Горячев вернулся. Настроение у всех было скверное.

Время подходило к пяти.

Мы молча сидели в своей ловушке, страстно желая, чтобы скорее стемнело или пошел проливной дождь, — может, тогда не каждый разохотится прийти сюда. Но в тот день, как назло, светило яркое солнце и на небе не было ни облачка.

— Мужики идут! — крикнул наблюдатель.

— Приготовиться! — приказал Веселов.

Щелкнули затворы. В доме воцарилась мертвая тишина.

— Начинается, — шепнул мне Веселов.

Четверо мужчин без оружия разбились по двое, стали обходить дом. Мы поняли их замысел.

Я взял Поповцева и вместе с ним вышел навстречу мужикам.

— Эй, не видели здесь парня с лошадью?! — крикнул я басом.

Мужики остановились.

— Чего молчите? Вас спрашиваем! — в сердцах сказал Павел.

— Никого не видали, — ответил за всех длинный детина. — Мы в поле идем.

Мужики, потоптавшись на месте, повернули. Они на самом деле пошли в поле и долго ковырялись там, может быть, для вида.

Веселов взглянул на часы.

— Шесть. Надо собираться.

Хотя до темна еще добрых два часа, оставаться здесь дальше опасно. Далекий лес у горизонта манит к себе. Решаем идти прямо по полю.

Шли быстро, не останавливаясь. Когда до леса оставалось не больше полкилометра, мы увидели отряд немцев, человек пятьдесят. Засвистели вражеские пули. Начали отстреливаться. Лес все ближе и ближе, до него каких-нибудь двадцать метров. И тут сраженный пулей падает Витя Моисеев. К нему подбегают ребята, подхватывают на руки и несут. Еще мгновение, и группа скрывается в кустарнике. Немцы стреляют в нашу сторону, но пули летят мимо. Мы останавливаемся, чтобы осмотреть Моисеева. Ранение тяжелое, в лопатку. Что делать?

Нужно искать надежных людей, чтобы оставить его на излечение. Послали в деревню Горячева с Ворыхаловым, но их там обстреляли враги. С Поповцевым идем в другую деревню. Стучимся в дом у околицы. Залаяла собака, вышел испуганный хозяин:

— Уходите, ребята, — говорит он. — Кругом немцы. Карательная экспедиция против партизан идет.


Рекомендуем почитать
Дедюхино

В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.


Горький-политик

В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.


Школа штурмующих небо

Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.