9 1/2 недель - [24]

 – Постараюсь, – она снова исчезает за дверью, и я спускаюсь вниз.

 Поттер, вопреки моей просьбе, никакого какао не варит, а сидит за столом в полутемной кухне со стаканом в руках. Судя по запаху, это мой коньяк. Действительно, бутылка стоит рядом. Прежде чем я успеваю открыть рот, он опрокидывает стакан, допивая коньяк залпом. Я вижу, что бутылка почти пуста – а там было не меньше половины.

 – Поверьте, Поттер, утром вы об этом пожалеете, – сухо говорю я, забирая у него бутылку. – И антипохмельного зелья у меня здесь нет.

 – Ну и плевать, – еле слышно отвечает он, глядя в стол.

 – Очень по-поттеровски, – говорю я, – и очень глупо.

 Он молчит. Я пожимаю плечами и принимаюсь варить какао – надо же чем-то занять время. Заснуть ни он, ни я сейчас точно не сможем. Наконец я сую ему в руки кружку, сажусь и только собираюсь сделать глоток, как чувствую, что зеркало в кармане нагревается.

 Я достаю его и краем глаза вижу, как широко распахиваются у Поттера глаза, но меня сейчас заботит совершенно другое: к моему невероятному облегчению, Альбус, хоть и устало, улыбается.

 – Все в порядке, – говорит он мне – не очень громко, но отчетливо, так что его слышит и Поттер. – Ложная тревога. Волдеморт пытается выманить Гарри... пожалуйста, будьте осторожны.

 – Разумеется, – киваю я. – Простите, что разбудил вас.

 – Не за что, мой мальчик. Спокойной ночи.

 Альбус исчезает, и я убираю зеркало.

 – Простите, – снова повторяет мальчишка, положив скрещенные руки на стол, и опускает на них голову. – Простите.

 Кажется, он всхлипывает. Мерлинова борода! Подростковые пьяные слезы – это как раз то, что мне нужно для счастья...

 – Значит, так, Гарри, – нарочито спокойно говорю я, он поднимает голову и изумленно смотрит на меня, – сейчас ты допьешь какао и поднимешься к себе. Перестелешь свою постель, потом пойдешь в ванную и примешь контрастный душ, иначе утром у тебя действительно будет болеть голова. Потом ты, как обычно, очистишь сознание и ляжешь спать. Ясно?

 – Ясно, – он поднимается и идет к двери, но вдруг останавливается и поворачивается ко мне: – Спасибо, сэр.

 – Не за что. Спокойной ночи.

 – Спокойной ночи.

 Он наконец-то уходит, и я только тогда понимаю, что только что назвал его по имени. Я залпом допиваю весь оставшийся в бутылке коньяк – которого и вправду немного – и долго, долго смотрю в одну точку.

Интерлюдия 23: Тонкс (31 июля, 02:07)

Конечно, я не могу заснуть после таких известий. Только лежу и ворочаюсь в темноте с боку на бок. Время тянется – густое, противное, как переваренный кисель. Наконец открывается дверь, и я слышу, как Сев, не зажигая света, на цыпочках крадется к кровати и ложится, стараясь меня не разбудить.

 – Ну что? – спрашиваю я.

 – А, – говорит он вполголоса, – ты не спишь... Все в порядке, не волнуйся. Волдеморт просто пытается повторить прошлогодний фокус, – я даже в темноте вижу, как он потирает руку и морщится.

 – Болит?

 – Немного, – отвечает он устало.

 Я придвигаюсь к нему ближе и осторожно касаюсь метки кончиками пальцев. Кожа там сухая и воспаленная, словно обгоревшая на солнце.

 – Тонкс?

 – М-м?

 – У тебя есть второе имя? – он осторожно высвобождает руку и поворачивается на бок, ко мне лицом.

 – Ну, есть. А что?

 – Мне до смерти надоело называть тебя по фамилии...

 – Диана, – вздыхаю я. – Теперь понимаешь, насколько у меня сумасшедшие родители?

 Он тихо усмехается.

 – Ну, а имя Элис тебе нравится?

 – Пожалуй, – я с удивлением обнаруживаю, что уже почти привыкла. – Элис... Элли, – я хихикаю. – Не хватает только Тотошки и дороги, вымощенной желтым кирпичом.

 – Что? – растерянно спрашивает Сев.

 – «Волшебник из страны Оз». Маггловская сказка. В детстве это была одна из моих любимых книжек*.

 – А. Ну, значит, Элли... – он рассеянно перебирает мои, черт-бы-их-побрал, рыжие волосы.

 – Сев? А что мы будем делать завтра? То есть уже сегодня?

 – А почему мы должны делать что-то особенное? – хмурится он.

 – Сев, но у Гарри... – с упреком начинаю я, но он меня перебивает.

 – Да знаю я, знаю... – говорит он с досадой. – Альбус строго-настрого запретил нам привлекать внимание и...

 – Сев, я же не предлагаю объявлять об этом на весь город! – я невольно начинаю заводиться.

 – Ш-ш-ш... – успокаивающе шепчет он, прикладывая указательный палец к моим губам. – Ладно, поздравим мы глупого мальчишку, только не шуми. Еще не хватало, чтобы он нас слышал.

 – Я даже уже купила ему подарки от нас. И заранее завернула, – зевая, бормочу я. У меня слипаются глаза, и я поудобнее устраиваюсь у Сева на плече.

 – Очень мило с твоей стороны, – сонно ворчит он. – Только, Мерлина ради, – он тоже зевает, – не заставляй меня печь ему пирог...

Интерлюдия 24: дом №13 по Буковой улице (31 июля, 02:30)

От оно как занятно-то повернулось... Странный они все-таки народ. Зеркала какие-то. Сны непонятные. Уж не знаю, что там такое Джейми привиделось, но они потом еще часа с два колобродили.

 И тут мне вспомнилась еще одна штука занятная. Телефоном они за месяц с лишним ну ни разу не пользовались. Неужто нету у них родни-то никакой, ни плетня, ни крылечка? Ну или друзей там...