8осемь - [52]

Я вскочила с постели, растирая слезы по щекам. Я сделала свой выбор! Слезы как рукой сняло, и я знала, что нужно делать. Моника была дома, сегодня она привезла мои вещи из школы и ничего не спрашивала, за что, я была благодарна. Забежав к ней в комнату, я с лету спросила адрес Гордона. Сестра написала его на листочке, протянув мне. Вне себя от радости, я крепко обняла ее и побежала дальше.

Его дом находился в нескольких кварталах от моего. На улице моросил мелкий дождик, но меня это не пугало, найдя нужный, я уверенно нажала звонок. Дверь открыла приятная женщина, лет сорока.

— Чем могу помочь, мисс? — любезно спросила она.

— Макс дома? — с большой надеждой спросила я.

— Его нет. Он на тренировке. Что я могу передать ему? — женщина улыбалась, нет, бы в дом пустить…

— Ничего, я сама ему скажу!

Попрощавшись с незнакомкой, я решила идти в школу. Стоило мне сделать шаг со ступеней его крыльца, как дождь полил, словно из ведра. С моего носа капало, одежда намокла до последней нитки. Я упрямо шагала, пока через пару домов не заметила знакомую машину. Черный Порше был на подъездной дороге. Улыбаясь как дурочка, я побежала к нему, хотя сама тряслась от холода. Чем ближе я подходила к машине, тем отчетливее видела Гордона и какую-то девушку.

Ну и что? Может он просто подвез ее.

Трясущейся рукой, я постучала по окну с водительской стороны. Оно опустилось.

— Чего тебе? — совсем недобро спросил Макс. Девушка, лицо которой мне было знакомо, выглядывала из-за него, будто я обезьянка в зоопарке.

Моя улыбка спала с лица.

— Я соврала.

— О чем? — в голосе его было безразличие, я не узнавала этого парня.

Плевать на то, что там сидит какая-то безмозглая кукла, скажу как есть.

— Я хочу быть с тобой и мне тоже не все равно на то, что чувствуешь! — на одном дыхании выпалила я и тут же пожалела.

Я ожидала увидеть не ту реакцию. Девушка рассмеялась, на лице Макса отразилось секундное смятение, а потом оно стало таким же безразличным, как и его голос.

— Зато мне все равно. — Его слова выбили почву у меня из-под ног, дождь стал холоднее в десять раз.

— Кто это, Макс? — спросила та.

— Никто. — Стекло поднялось наверх, и сквозь капли я видела, как он поцеловал ее.

Дождь, лил так же сильно, как и мои слезы, кто знает, куда он принесет меня, ведь этому человек я больше не нужна.

Part 7. Решение.

Полуденное солнце ярко освещало большую площадь и, лишь в тени старых деревьев было мрачно. Опавшие листья давно не собирались с троп, образуя небольшие завалы. В этот раз была тишина, впрочем, как и всегда, даже ветер лениво гнул верхушки крон, заставляя их раскачиваться.

Это было людное место, которое часто посещают, что-то вроде парка. Здесь, как и в парках, много зелени, поют птички. Разница лишь в одном, вместо веселья здесь льются слезы.

Я шла особо, не торопясь, мне было легко и спокойно, будто все проблемы разом оставили меня в своем прошлом. В голове не было мыслей, которые часто лишали меня покоя. Ноги проваливались в мягкий грунт, утопая в зеленой траве, а потом резко оказывались в сухой листве, наводя непривычный шорох.

Легкая улыбка прописалась на губах, мне хотелось лететь, казалось что еще пару шагов и в один момент все разрушилось.

На траве под ветвистым кленом сидел Эйти. Я сжалась, как будто мне хотели ударить или сделать больно. Боль от его слов сразу же прогнала всю легкость и теперь на ногах были гири, а в голове свинец, которые мешал думать. Если бы во мне оставались силы, я бы сделала ему так больно, чтобы он понял, что пережила я в тот вечер. Возможно, я бы съязвила как в старые времена, но теперь этот человек стал равноценен его отношению ко мне. Эйти — никто.

Проигнорировав собственные эмоции, которые я так давно прятала в себе, я пошла дальше, но меня прервал этот проклятый парень.

— Прости.

Я закатила глаза, отрицательно качая головой.

— Твое прости такое же ценное как доллар после кризиса! — все-таки желчи во мне осталось для того чтобы съязвить.

Гордон зашмыгал носом, а затем заплакал.

— Макс, пожалуйста… — вторил он.

— Я же сказ… — мысль оборвалась на полуслове. Ощущение были такие, будто мимо меня пронеслось несколько миров.

Это было кладбище, место для мольбы, слез и прощений.

— Я скучаю по тебе. — Эйти уперся лбом в памятник.

— Что за черт? — я решительно потопала к нему. — Это не смешно!

— Если бы я знал тогда…

Все его слова и действия потеряли смысл, когда я увидела…

"Макс Джеймс. 1994–2011 г."

Серое надгробие из грубого мрамора возвышалось над Эйти, а он, не переставая гладить пальцами по буквам моего имени, все больше заливался слезами. Внизу надгробия была еще одна надпись:

"Потеряна для себя, найдена в наших сердцах".

— Вернись, Макс. — Эхом отозвалось в моих ушах… — Очнись! — сильная пощечина вернула меня в реальность. Судорожный звук вырвался из горла. Стало холодно.

Дождь лил все так же сильно, как и тогда. Я не знала, сколько сейчас времени, было темно.

— Есть, она пришла в себя. — Мужской голос было где-то над моим лицом. Яркий свет врезался сначала в левый глаз, потом в правый, кто-то грубо поднял мои веки. Затем снова темно. — Реагирует, у нее шок.