80000 километров под водой - [126]

Я посмотрел на часы. Было одиннадцать часов утра. Наступило уже 28 марта.

«Наутилус» мчался со страшной скоростью сорока миль в час, стрелой врезаясь в воду.

Где был капитан Немо? Выжил ли он? Уцелели ли его товарищи?

В эту минуту стрелка манометра показывала, что мы находились всего в двадцати футах от поверхности моря. От вольного воздуха нас отделяло только тонкое ледяное поле. Неужели его нельзя расколоть?

Нет, можно! Во всяком случае, «Наутилус» собирался это сделать.

Я почувствовал, что он опускает корму и поднимает свой острый форштевень, Достаточно было впустить немного воды в резервуар на корме, чтобы судно заняло такое положение. Затем, увлекаемое вверх своим мощным винтом, оно атаковало ледяное поле, как огромный таран.

«Наутилус» настойчиво колотился в него, по нескольку раз с разбега ударяя в одно и то же место, пока пласт льда не подался и мы не вынырнули на воздух, подламывая своей тяжестью лед.

Люк был открыт, вернее сорван, и свежий воздух потоками хлынул по все закоулки «Наутилуса».

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ ОТ МЫСА ГОРН К АМАЗОНКЕ

Не помню, как я попал на палубу. Возможно, что меня перенес туда канадец. Я дышал полной грудью, с наслаждением втягивая в легкие животворный морской воздух. Нед Ленд и Консель рядом со мной с упоением пили досыта свежее дыхание моря.

Человек, долго голодавший, должен с большой умеренностью есть предложенную ему пищу, иначе он заболеет. Другое дело мы, — мы не должны были ни в нем ограничивать себя, и мы дышали, дышали, набирая полные легкие воздуха, который опьянял нас.

— Ах, — воскликнул Консель, — как хорош свежий воздух! Пусть хозяин дышит вволю — тут хватит его на всех!

Нед Ленд — тот не разговаривал, но он так широко раскрывал рот, что ему позавидовала бы даже акула. И с такой силой втягивал он воздух в легкие! Канадец всасывал его со свистом, как жарко горящая печка.

Силы быстро возвратились к нам. Придя в полное сознание и оглянувшись, я увидел, что мы одни на палубе. Никого из матросов «Наутилуса» не было здесь. Не появился и капитан Немо. Эти странные люди, видимо, довольствовались воздухом, циркулирующим, внутри корабля. Никто из них не пришел насладиться свежестью морского ветерка.

Первыми произнесенными мною словами были слова благодарности моим спутникам и верным друзьям.

Нед Ленд и Консель спасли мне жизнь, когда у меня началась агония. Никакими словами нельзя было отблагодарить за эту услугу!

— Довольно, господин профессор, — прервал мои излияния Нед Ленд, — об этом не стоит говорить. Да и заслуги никакой нет. Это был простой расчет: чья жизнь дороже? Ясно, что ваша, следовательно, ее и нужно было сохранить в первую очередь!

— Нет, Нед, она не дороже вашей! Ничья жизнь не может быть ценней жизни доброго и благородного человека, а вы и добры и благородны!

— Ладно, ладно, — пробормотал смущенный канадец.

— А ты, мой дорогой Консель, ты очень страдал?

— Конечно, мне немножко не хватало свежего воздуха, но я полагаю, что скоро привык бы дышать и таким. Кроме того, когда я видел, как корчится в муках хозяин, мне и дышать-то не хотелось. Как говорится в таких случаях, у меня дыхание спирало в…

Смущенный Консель умолк, так и не закончив фразы.

— Друзья мои, — растроганно ответил я, — пережитые часы спаяли нас навеки нерушимой дружбой, и вы в праве требовать от меня…

— И потребуем! — прервал меня канадец.

— Что? — спросил Консель.

— Чтобы господин профессор последовал за нами, когда мы решимся бежать с этого проклятого «Наутилуса».

— Кстати, — спросил Консель, — куда направляется «Наутилус»? Мы идем на север?

— Конечно, — ответил я, — ведь мы идем навстречу солнцу, а в этих местах солнце — это север.

— Остается только узнать, направляемся ли мы в Атлантический или Тихий океан, то есть в оживленные или пустынные моря? — спросил канадец.

На этот вопрос я не мог дать ответа, Но я боялся, что капитан Немо поведет свой корабль в тот обширный океан, который омывает берега Азии и Америки. Таким образом, он завершит свое кругосветное путешествие и вернется в ту часть света, где «Наутилус» пользовался наибольшей свободой.

Но как осуществить планы Неда Ленда, если мы снова очутимся в пустынных водах Тихого океана, вдали от обитаемых земель?

Ответ на этот важный вопрос мы должны были получить в самом непродолжительном времени. «Наутилус» плыл с большой скоростью. Мы скоро миновали полярный круг и взяли курс на мыс Горн.

Тридцать первого марта, около семи часов вечера, мы были уже на траверсе этой крайней точки американского материка.

К этому времени, пережитые страдания уже начали забываться. Потеряли свою остроту и воспоминания о днях пленения во льду. Мы думали только о будущем. Капитан Немо не показывался ни в салоне, ни на палубе.

Пометки, ежедневно наносимые на карту помощником капитана, осведомляли меня о курсе нашего корабля. В этот вечер стало очевидным, что мы идем в Атлантический океан.

Я сообщил Конселю и Неду Ленду результаты своих наблюдении.

— Это радостное известие, — сказал канадец. — Но куда идет «Наутилус»?

— Пока не могу вам сказать этого, Нед.

— Может быть, капитан Немо хочет после южного полюса открыть северный в оттуда пройти в Тихий океан знаменитым Северо-Западным проливом?