730 дней в сапогах - [7]

К тому же, каждый из сержантов произвёл три предприсяжные выстрела из боевого автомата Калашникова! Будучи курсом, он досконально изучил трансмиссию танка с ветошью в перепачканных руках. Было время, держался за рычаги и выглядывал в перископ. Младший командир умеет организовать работу любой срочности независимо от времени суток. Он в совершенстве владеет искусством строевой подготовки, не отставая в политической – разбуженный посреди ночи запросто найдёт на карте США и Китай, при необходимой сноровке и везении отыщет и ФРГ!

Итак, ухоженная территория, свободные казармы, новое с иголочки обмундирование плюс сама гордость и опора учебки – сержантский состав, замерли в ожидании новобранцев.

ХЭБЭ

Никто и ничто так не скажет об армии, как форменное обмундирование. На род войск укажут эмблемы в петлицах. Как и в гражданской жизни предусмотрено отличие повседневной одежды от парадной.

В парадке положено появляться не только во время парадов и праздников, но в любой день за пределами воинской части. В парадных кителях разгуливают в увольнительных. Немногие счастливчики трясутся в поездах, мчащих их в отпуска, возвращаются в разные концы страны дембеля со значками на всю грудь.

В будние фуражку заменяет пилотка, а чёрные лакированные ботинки – кирзовые сапоги. Вместо гимнастёрки с кителем положена бесформенная куртка-полупиджак, хэбэ. Так же называются штаны: галифе до колен и трико до пят. Если форма светло-защитного цвета. Есть ещё стекляшка – того же самого пошива, но грязно-зелёной или мышинно-коричневой окраски. Она похожа либо на болотную тину, либо на освещённую солнцем придорожную пыль.

Армейская форма удобна и практична. В отличие от гражданских туалетов, она не предусматривает смены рубашек и носков. Для того чтобы хэбушка не висела мешком, солдату положен популярный в мальчишеской среде широкий ремень с большой металлической бляхой, на которой выбита пятиконечная звезда с серпом и молотом. Ремень бывает кожаным и «деревянным» – из плотного кожзаменителя, названный так за исключительную хрупкость. Пропитавшись солдатским потом, он расползается послойно, совсем как фанерка. Если деревянный ремень сложить вдвое и топнуть по нему – он уже ни на что не годен. Считается, что согласно Уставу вооружённых сил СССР, ремень следует затягивать по окружности головы: от подбородка до затылка. Получается, каждый солдат обязан стягивать живот до размеров черепа. Особая привилегия яйцеголовых!

Курсантам бесчисленных учебных частей положено неукоснительно соблюдать Устав. Им не полагается ушивать хэбушку и парадную форму. Пилотку следует носить только в сложенном виде: «Сними хлюзду – одень пилотку!» Её нужно держать на голове скошенной к правому надбровью, с уклоном книзу на два поперечных пальца от бровной дуги. Хэбушка или стекляшка должна быть застёгнутой на крючок, расположенный на концах ворота выше верхней пуговицы – при разной погоде и в любых обстоятельствах.

С премудростями ношения обмундирования ознакомил новобранцев сержант Шутько – замкомвзвода второй роты стрелков-наводчиков. Переминаясь с ноги на ногу, молодые старались вникать наставлениям товарища по службе.

Затем прибыл ротный. Молодой задористый капитан взял слово.

– Перво-наперво, Устав! – чеканно сказал он. – Запомните одну вещь!

Разношерстный неоформленный строй обратился в слух.

– Вот, перед вами стоит сержант, – офицер кивнул в сторону вытянувшегося в струнку Шутько, – личность неприкосновенная! Его приказы вам, бедолагам, нужно выполнять беспрекословно. Скажет сержант: «Ложись!» – сразу падай, где стоишь! В грязь, в битое стекло, в дерьмо собачье! За неподчинение сержанту будете строго наказаны. А самые шустрые, кто не разучился махать кулаками, будут писать письма маме уже не из воинской части, а с лесоповала! Будут рвать по ночам на жопе волосы, приговаривая: «За что боролся?!»

Лёха весело переглянулся с Кирюхой. Смысл слов ротного мгновенно дошёл до строя, но ни в одну бритую голову не пришла мысль о дурацких приказах сержанта. Шутько стоял и широко улыбался.

– Шагом марш в баню! – скомандовал капитан.

– Вещи сюда! – показал сержант на жестяные носилки.

– Деньги, документы, а так же драгоценности сдать лично мне! – распорядился ротный.

Рядовой Тальянкин сдал военный билет с двумя вложенными в него червонцами. Драгоценностей не пришлось сдавать никому.

– Пошли-пошли первыми, скорее выйдем одежду выбирать! – заторопил Лёху Кирюха, стреляный воробей.

Через несколько секунд друзья оказались в моечном зале. Он ничем не отличался от гражданского. Те же каменные скамейки, цинковые тазики, латунные вентиля. На каждой лавке лежало по четыре обрубка хоз. мыла: один кусок, умело расчленённый на равные части.

Лёха открыл один кран, затем другой. К его удивлению, разницы в температуре воды не почувствовал.

– Ты думал, здесь горячая бывает? Привыкай к тяготам и невзгодам! – сказал Кирюха.

Наполнив тазики, пацаны стояли в нерешительности. Мыться таким «кипятком» никому не хотелось. Зал набился до отказа. Набрав в лёгкие побольше воздуха, Кирюха зачерпнул ладонями воду и обрызгал грудь, затем голову. Лёха последовал его примеру.