7000 километров по Турции - [10]

Самим Коджагёз оказался очень любезным, обаятельным собеседником. Узнав, что мы из Москвы, он интересовался новыми работами советских туркологов, многих из которых он знает по именам, рассказывал о своей работе, своих творческих планах. Сам он происходит из семьи землевладельца, который жил в сельской местности неподалеку от Измира.

Разговор наш касался не только творчества писателя, но и некоторых вопросов политического положения в стране, прежде всего деятельности левых сил, прогрессивной интеллигенции. Некоторое время Самим Коджагёз являлся членом Рабочей партии Турции, но потом вышел из нее в связи с возникшими в партии разногласиями. Писатель очень высоко оценивал деятельность ДИСКа — левого профсоюза турецких рабочих. Он отметил положительную роль этого профсоюза в политической организации рабочих. «Характерным для офицерства, проявляющего политическую активность, — отметил писатель, — является то, что свои политические взгляды оно формирует не изолированно, а в контакте с интеллигенцией».

Речь зашла и о студенческом движении. И здесь Самим Коджагёз оказался осведомленным собеседником: у него два сына, и оба — студенты. Старший учится в частном архитектурном институте, младший — в лицее. «Теперь уже никто не отрицает, — сказал наш хозяин, — что студенческие выступления занимают большое место в политической жизни».

Я заметил, что, судя по материалам турецкой печати и по моим предыдущим наблюдениям и беседам, в студенческом движении можно выделить две стороны, касающиеся собственно вопросов образования и проблем страны — социально-экономических и политических. Присутствовавший при разговоре старший сын писателя заявил, что он полностью согласен с этим.

«Нас, студентов, — сказал он, — естественно, волнуют наши собственные проблемы. Мы выступаем, в частности, за то, чтобы на заседаниях руководящего совета вуза присутствовали представители студентов, чтобы они участвовали в решении вопросов, связанных с процессом обучения. Студенчество борется также за действительное самоуправление высших учебных заведений. Вместе с тем оно не стоит в стороне и от общенациональных проблем, которые в значительной степени определяют характер студенческих выступлений».

Была затронута и проблема частных вузов, которая остро стояла в стране в 1970 — начале 1971 года. Дело в том, что в высших учебных заведениях Турции, как правило, очень большой конкурс для поступающих. В частных вузах конкурс был значительно ниже, так как там была высокая плата за обучение. В таких условиях частные вузы стали спасительным местом для тех, кто имеет достаточные средства, то есть они были выгодны состоятельным слоям общества. С другой стороны, частные учебные заведения усугубляли социальное неравенство в системе образования. Ведь далеко не все имеют материальные возможности обучаться даже в государственных вузах, не говоря уже о частных. Вот почему студенческие массы стали требовать ликвидации частных учебных заведений, превращения их в государственные. Это требование стало лозунгом многих бурных студенческих демонстраций. Вопрос встал настолько остро, что им вынуждено было заняться правительство, а это вызвало определенное недовольство тех, кто был заинтересован в сохранении частных учебных заведений[6].

Услышав о нашем желании посетить Эгейский университет, Самим Коджагёз назвал нам имя своего друга — профессора Мухиттина Алама — и сказал, что тот мог бы содействовать нам в этом.

В Эгейском университете

На следующий день мы, как хотели, отправились в университет, на факультет экономики и торговли, где преподает профессор Алам. Раньше это была Академия экономики и торговли, затем присоединена к университету на правах факультета. Факультет располагается в прекрасном здании, выстроенном несколько лет назад.

«Беспорядков» в этот день не было, занятия шли нормально. Однако все стены и — окна здания были оклеены плакатами и покрыты надписями. Они красноречиво говорили о настроениях студенчества, и мне хочется привести некоторые из них: «Долой американских империалистов!», «Американцы, вон из Турции!», «За независимый демократический университет!», «Свобода и независимость!», «Долой реакцию!», «Объединяйтесь!», «За быстрый экономический подъем», «Мы против голода и нищеты!». Остается добавить, что Эгейский университет в Измире уже несколько лет является местом самых активных выступлений студенчества.

Пожилой привратник-вахтер помог нам отыскать профессора Алама. Мы представились, и профессор любезно согласился побеседовать с нами, но вначале предложил осмотреть здание факультета. Мы увидели хорошие аудитории, актовый зал, библиотеку, спортивный зал. Лозунги и надписи, аналогичные приведенным, часто попадались и внутри здания. На первом этаже профессор показал нам две расположенные друг против друга двери. На одной из них висела табличка с надписью «Дев-генч», а на другой — «Федерация социал-демократических кружков». Профессор Алам сказал коротко: «Обе эти студенческие организации — левые, но «Дев-генч» чуть левее».

Симптоматично, что отдельные помещения были выделены лишь для двух левых студенческих организаций, это говорит о степени их влияния на студенческие массы. Об организации «Дев-генч» мы уже говорили. Это — крайне левая молодежная организация, пользовавшаяся широкой популярностью среди студенчества до ее запрещения в 1971 году. Другая организация, Федерация социал-демократических кружков