7 побед Берии. Во славу СССР! - [45]

Яковлев восклицает: «Это ли не проявление беззаветной преданности трудящихся Закавказья своей социалистической Родине!»

Да, верно.

Но это же и лишнее доказательство того, как Берия умело организовывал этих трудящихся, которых он же до войны воспитывал как граждан большой страны, граждан СССР.

На Кавказе он был своим, потому что Кавказ был ему свой. Конечно, Берия в любом случае выкладывался бы на Кавказе до конца, как и на любом другом участке фронта, куда его послал бы Сталин. Однако на Кавказе Берия защищал не только большую Родину — Советский Союз, но и родину «малую». Так что для мобилизации Закавказья на борьбу кавказец Берия был идеальной фигурой во всех отношениях. Он здесь родился, он здесь был как рыба в воде, он имел авторитет, он опирался на людей, им же в своё время найденных и выдвинутых.

Берия пробыл на Кавказе менее месяца, но Кавказ спас. Увы, позднее и эту его великую победу во имя России после 1953 года вывернули шиворот-навыворот — мол, Берия чуть ли не сдал Кавказ.

Я уважаю память сына Берии — Серго, но к его воспоминаниям отношусь во многих их частях не без скепсиса. Тем не менее то, что он сказал о роли отца в обороне Кавказа, полностью исторично:

«Отец приехал на фронт в критический момент, когда командование пребывало в полнейшей растерянности. Немцы довольно глубоко проникли в тыл, захватили Клухорский, Марухский, Мамисонский перевалы. Вместе с товарищами из Генштаба при огромной поддержке местного населения отцу удалось нормализовать обстановку.»

Обращаю внимание читателя на ход мыслей и стиль сына Берии. Он не пишет заносчиво: «отцу удалось нормализовать обстановку», но подчёркивает: «вместе с товарищами из Генштаба при огромной поддержке местного населения.»

Как видим, Берия сумел передать сыну своё отношение к делу: успех обеспечивают только коллективные усилия, но эти усилия должен объединять лидер.

Ну, ладно, это — мнение сына. Но вот оценка, которая дорогого стоит не только из-за того, кем онадана, ноииз-за того, когда она была дана.

Летом 1953 года, когда Берия был арестован и публично ошельмован, его боевой товарищ генерал Масленников, возмущённый статьёй, опубликованной в журнале «Военная мысль», направил в редакцию письмо, где писал:

«.авторы лишь вскользь и чрезвычайно бегло упоминают об огромной творческой работе и принципиальных политических организационных мероприятиях, которые осуществил товарищ Лаврентий Павлович Берия, создавший коренной перелом, изменивший всю обстановку, несмотря на чрезвычайно трудное положение, сложившееся на кавказских фронтах к августу 1942 года. Подобная характеристика деятельности товарища Л.П. Берия не даёт исчерпывающей картины всех мероприятий, которые были проведены под личным и непосредственным руководством товарища Лаврентия Павловича Берия.»

Написать такое, когда Берия был официально объявлен врагом народа, это...

Ну, понятно, как это надо расценивать.

За время войны на разных фронтах и в разные времена побывали представителями Сталина многие: Жуков, Василевский, Ворошилов, Маленков, Каганович. Кто-то на ситуацию оказал большее влияние, кто-то — меньшее. Каганович, между прочим, в конце 1942 года более месяца пробыл в Тбилиси, и толк от этого был, хотя не всегда и не во всём.

Однако роль Берии в защите Закавказья во всё ещё не написанной объективной истории войны должна быть выделена особо. Пожалуй, ни в каком другом военном случае личность так ярко не наложила на события своё влияние, мощно содействуя коллективному успеху.

И пора бы это признать!

В ПЕРВЫЙ период войны Берии пришлось создавать фронт резервных армий и воссоздавать Закавказский фронт.

Но были и ещё два «фронта», на которых Берия воевал до войны, во время войны и даже — после неё.

Первый, как читатель уже, наверное, догадался, — это «невидимый фронт»

за линией видимого фронта, разведка.

Второй — фронт тоже без линии фронта, а именно — борьба с националистическим подпольем и бандами националистов в Прибалтике и на Западной Украине.

О последнем «фронте» говорить здесь не буду — в целях экономии времени читателя. Хотя и об этой ипостаси Берии и его заслугах перед Россией на этой стезе можно написать отдельное документальное исследование. Остановлюсь же немного на разведке.

После объединения НКВД и НКГБ Берия опять курировал внешнюю разведку, точнее — и разведку. И вот вам три разведывательных сюжета, известных со слов Зои Ивановны Воскресенской-Рыбкиной. Спелая русская красавица, полковник внешней разведки, она начала работу в конце 20-х и перед войной входила в руководство немецкого отделения. О ней тоже можно писать книги, но она и сама о себе и о разведке написала — в книге «Под псевдонимом Ирина».

Книга Рыбкиной не свободна от неточностей, однако знала Зоя Ивановна много, во многом же участвуя.

В середине 1940 года начальник 5-го (ИНО) отдела ГУГБ НКВД Павел Фитин поручил Рыбкиной «раскрутить» опытного агента абвера, штабс-капитана царской армии Александра Сергеевича Нелидова. Вначале тот упирался, но в конце концов сдался. Нелидов принимал участие в штабных военных играх германского Генштаба и сообщил ценные сведения.