616 — Ад повсюду - [17]

Поэтому нет ничего удивительного в том, что самую засекреченную группу Ватикана, посвятившую себя исследованиям, которые большинством священников считались абсурдными или смешными, сформировали из иезуитов. «Волки Бога» появились в 1970 году под покровительством Папы Павла VI. После краткого понтификата Иоанна Павла I новый Папа, Иоанн Павел II, намеревался распустить группу. Он никогда не благоволил иезуитам. Вопрос решился сменой руководства. На место первого префекта «Волков Бога» гасконца Виргилия Гетари, с которым святой отец был на ножах, в 1979 году пришел поляк Игнатий Францик, человек умный и дипломатичный, сумевший выдвинуться в сложное для Общества Иисуса время, когда Ватикан благоволил традиционалистским орденам вроде Опус Деи. Кроме того, Францик был соотечественником Верховного понтифика и не преминул воспользоваться этим для сохранения и укрепления «Волков Бога».

С момента своего основания «Волки Бога» сталкивались со сверхъестественными явлениями. Они сами искали встречи с ними. Одного из членов группы даже задержали за то, что пытался проникнуть на знаменитую североамериканскую военную базу, известную как «Ареа-51».

Выполняя задание, он преступил границы дозволенного, пошел на поводу у своих эмоций и попался. Никто бы и не догадался о причастности Святого престола к инциденту, если бы власти не выяснили, что задержанный — иезуит. Ордену пришлось ходатайствовать о его освобождении, и только добрая воля высших политических кругов Соединенных Штатов предотвратила скандал и шумиху в прессе, которая связала инцидент с сумасшедшими уфологами. Хотя то, что искал этот «волк», не имело ничего общего с «зелеными человечками».

В девяностых годах несколько бывших «Волков Бога» инициировали создание строго засекреченной организации «Следствие X». Информация о ее деятельности просочилась на телевидение. Большинство было уверено, что за этим стоит ФБР. В то же время в Ватикане многие считали, что группа напрасно тратит время и средства. Но загадочное, неизведанное достойно того, чтобы быть изученным. То, чего мы не знаем, возможно, таит в себе самую великую истину.

Так думал старый кардинал Францик, набирая номер Сервидио Паесано, префекта Секретного архива Ватикана:

— Отец Паесано?

— Слушаю, — ответил хриплый голос.

— Это Францик. Вы сделали то, о чем я вас просил? Подготовили Кодекс?

— Да.

— Благодарю за одолжение.

— Не за что. Надеюсь, Кодекс вам поможет. Но, по правде говоря, мне еще никогда не приходилось делать ничего более странного.

— Я вас понимаю… Но в замысле Божьем все имеет значение.

— Истинно так, ваше преосвященство.

Кардинал Францик положил трубку, задержав взгляд на великолепной фреске, изображавшей трех граций. Но взгляд его был туманным и бессмысленным.

Мгновение спустя все вернулось на круги своя, как будто кто-то нажал на паузу и навел резкость. Его преосвященство Францик вновь сиял трубку и набрал номер, который он только что нашел в записной книжке. Это был телефон бенедиктинского аббатства Падуи. Кардинал хотел поговорить со своим старинным другом и наставником, который уже много лет жил затворником в монастырской келье. Брат Джулио Васари давно перешагнул столетний рубеж, его тело одряхлело, но в глазах по-прежнему светилась жизнь.

— Друг мой! — воскликнул старик глубоким и бесконечно усталым голосом, узнав Игнатия Францика. — Я никуда не выхожу из кельи. Если бы не мои добрые братья, которые заботятся обо мне… Спасибо, спасибо, — поблагодарил Васари монаха, который принес ему беспроводной телефон.

— Извини за беспокойство. Молодой священник, о котором я тебе рассказывал, сейчас на пути из Бразилии в Рим. Скоро он будет здесь. Кодекс ждет его в Секретном архиве. Но я не знаю, следует ли нам продолжать это дело. Мое сомнение так же велико, как и мое беспокойство.

В трубке послышался хриплый кашель. Потом брат Джулио произнес:

— Это необходимо. Мое сердце надорвалось под бременем лет. Может быть, этому человеку удастся выяснить то, чего не удалось узнать мне… Я не уверен в том, хотел ли я это знать. Вспомни, мой друг, что я пережил в Сицилии, когда был молодым. Вспомни, что сказал Карл Войтыла перед тем, как испустить дух. Что ты сам говорил мне, дрожа от страха…

— Да-да, я помню его слова, но не повторяй их, прошу тебя! Он сказал это невнятно, шепотом. Ему сделали трахеотомию, и он потерял голос. Даже я не уверен, что…

— Если бы ты действительно ослышался! Но это не так. Его слова навсегда врезались в память всем, кто его знал. Кроме того, время, когда он оставил нас, 21.37, ясно указывает на дьявола. 37 — это Люцифер в каких-то еретических писаниях. В еврейской каббале это число может быть истолковано либо как «грехопадение», либо как «сгорать» или «пылать».

— Слава Богу, те немногие из нас, что посвящены в тайну, заслуживают полного доверия. Если бы простые христиане знали…

Кардинал закрыл глаза и опустил веки. Это воспоминание было червем, выгрызавшим его изнутри.

— Когда твой подчиненный прочтет Кодекс, направь его ко мне в Падую, — сказал старик.

— Не мог бы ты поговорить с ним раньше? Если ты и после этого будешь уверен, что ему следует прочитать Кодекс, так тому и быть.