541-я - [17]

— Как скажете, — только и пожала она плечами.

* * *

Следующим утром, уже с более спокойным состоянием души оставив Ванечку на попечении Амалии и Милли, Юлька в сопровождении терра ректора отправилась знакомиться с деканом математического факультета.

Брюсс тирр Майер был невысоким мужчиной с уже наметившимся животиком и копной каштановых волос, торчавших в разные стороны. Его лицо было обезображено какой-то болезнью, напоминавшей оспу, но оно не потеряло от этого своего обаяние, которое так и сквозило из открытой улыбки.

— Доброе утро, Аскольд! — протянул он руку для приветствия терру ректору. — А это, что у нас за юное создание? Кольди, ты никак жениться наконец-то решил?

Глаза мужчины лукаво блеснули при взгляде на Юльку.

— Ты ошибаешься, — усмехнулся ректор, пожимая руку подчиненному. — Это моя племянница Юлия, которая утверждает, что без труда может найти неизвестное значение и вычислять пропорции.

— Даже так? — глаза мужчины удивленно округлились. — Милочка, если вы сумеете вычислить, сколько будет процентов 10 яблок из ста, я возьму вас не глядя. Мои архаровцы, возомнившие себя элитой общества, совершенно зазнались. И присутствие на факультете юной девушки немного собьет их спесь.

— Десять процентов, — не задумываясь, ответила девушка.

— А тринадцать яблок?

— Тринадцать процентов. Господин декан, вы надо мной издеваетесь? — голос Юльки звенел от гнева. Он что, потешается над ней?

— Простите, я не хотел вас мучить, — смутился тирр декан.

— Мучить? — глаза девушки удивленно распахнулись, хлопая ресницами. — Уж если на то пошло, я знаю, что десять яблок из 200 будет 5 процентов.

— Но… — мужчина замялся, но потом все-таки решил продолжить, — женщине не может быть подвластно такое виртуозное владение пропорцией.

— Вы хотите сказать, что я мужчина? — уже не на шутку рассердилась бывшая студентка отделения прикладной математики Саттарова. — Или ваша математика вся на таком примитивном уровне?

— Аскольд, ты где прятал это сокровище? — недоверчиво разглядывая девушку, спросил декан.

— Она жила долгое время в техногенном мире. У них там пропорции изучают, по ее словам, в начальной школе, — с гордостью ответил ректор.

— Юлия, вы согласны учится на факультете математики и правовой магии? — с поклоном спросил декан будущую адептку.

— По-моему, мы с дядей для этого сюда и пришли, — девушка немного смутилась, так как назвала терра первый раз дядей. Но тот среагировал нормально на ее слова, а точнее никак. — Но я не знаю, что такое правовая математика и смогу ли я ей овладеть.

— С такими способностями обязательно сможете! — горячо заверил ее декан. — А сложного она ничего собой не представляет. Просто при распутывании магических преступлений применять магию бесполезно. Для этого используется математическое моделирование. Построению таких моделей мы и учим наших студентов. Так как этого больше никто делать не умеет, математики считаются элитой общества.

Юлька же внутренне возликовала. По окончанию земного универа, ей скорее всего светила бы работа в школе. А здесь, еще не став адепткой, она вдруг вознеслась к вершине этого мира. Правда, девушка боялась, что сейчас откроется невидимая для глаза шторка и оттуда выскочит режиссер, как черт из табакерки, и закричит:

— Камера стоп! Это розыгрыш!

Но ничего такого не произошло. Аскольд ушел по своим делам. А господин Брюс повел Юлию заполнять документы, получать форму и учебники. Занятия начинались через два дня.

* * *

Кастелянша Зинаида, невысокая женщина с аппетитными формами и добрыми глазами долга охала по поводу того, что форма для девушек на факультете не предусмотрена, и она не сможет выдать новой адептке платье. Юлька же ее заверила, что вполне согласна и на брюки и рубашку, ее эта одежда вполне устраивает. А вот белье, которое полагалась адептам было общим для всех факультетов, чем очень порадовало попаданку. В семейных мужских трусах Юлька как-то себя не представляла. Правда, какие трусы выдают парням, ей не показали, но все же!

Когда одежда была полностью упакована, и девушка уже направилась домой, до нее вдруг дошло, что за всеми хлопотами и волнениями она совершенно забыла про Ванькины подгузники. Радостная, что ребенок накормлен и присмотрен, упустила этот немаловажный момент. Закинув вещи в их комнату, побежала разыскивать сына.

Александрович обнаружился сидящим в специальном детском кресле за большим столом. Перед ним лежал лист бумаги и краски, напоминающие наши акварельные. В руках парень держал большую кисточку и с упоением размазывал краску по листу, намного выходя за его пределы. Рядом сидела счастливая Милли с примерно таким же рисунком на щеке.

— Терра Юлия, простите, что ребенок немного грязный, но как мы закончим, я его переодену! — поприветствовала девушку исполняющая обязанности няньки.

— Милли, какая я вам терра! — фыркнула девушка.

— Ну как же? Вы же племянница терра ректора и внучка терры Амалии, — округлила глаза служанка. — А терра Амалия уехал в магазин за одеждой для Ванечки. Ей не нравятся зеленые мочики.

— Мочики? — переспросила девушка, подхватывая на руки радостного Ванечку, который категорически отказался выпускать орудие труда и сейчас тыкал им в мамину рубашку, оставляя синие пятна. — А это что такое?