50 знаменитых любовниц - [45]

Семья ни в чем не нуждалась, и девочка получила прекрасное гуманитарное образование: хорошо знала и любила французский и английский языки и литературу, увлекалась поэзией и философией, занималась гимнастикой и, особенно серьезно, музыкой. Она часами играла на рояле и лютне, педагоги пансиона-интерната в Веймаре и профессор Флеш из музыкальной академии считали, что будущее Марлен — это скрипка. Однако музыкальное образование пришлось прервать из-за серьезного воспаления сухожилий руки. Это стало первым ударом в жизни, крушением юношеских надежд. Она перенесла его стойко, не раскисла и решила попробовать свои силы в известной театральной «Рейнхардт-школе». Актриса из Марлен получилась на редкость заурядная. «В течение одного вечера я могла играть служанку в первом театре, затем автобусом или трамваем добиралась до второго театра, в спектакле которого играла одну из амазонок, в третьем театре, например, играла роль проститутки». На грим уходило больше времени, чем на исполнение роли. Но девиз матери: «Не расслабляйся, делай что-нибудь!» — не позволял Марлен упасть духом.

Для поисков собственного стиля и места в жизни времени у Дитрих было предостаточно, тем более что в театре она играла не ради куска хлеба. Марлен все было интересно испытать. Первые съемки в кино, первая любовь. Помощник режиссера в фильме «Трагедия любви» Рудольф Зибер был «высоким, красивым, белокурым и умным». Несмотря на протесты матери, спустя год после помолвки они поженились (1924 г.) и вскоре радовались рождению дочери Марии.

Марлен вернулась к работе в театрах, кино и выступлениям в кабаре и ночных клубах. В 1926 г. она выступала в ревю «Из уст в уста» с Клэр Вальдорф, которая ввела Дитрих в загадочный мир бисексуалов и научила ее небрежной и упрямо-нагловатой манере поведения на публике. Вместе с элегантной француженкой Марго Лион она исполняла развлекательно-лесбийский дуэт в ревю «Носится в воздухе». Презрев нормы аристократического поведения, Дитрих в коротком нижнем белье смело фотографировалась для рекламы у известного фотографа М. Бадикова.

Марлен прекрасно осознавала, что как актриса она была «полным нулем», но на одном из спектаклей своей неуловимой эротичностью привлекла внимание знаменитого американского режиссера Джозефа фон Штернберга, снимавшего в Берлине первый звуковой фильм. Он стал для Дитрих Пигмалионом, вылепившим и оживившим неповторимый экранный образ, с боем утвердив ее на роль Лолы, певички из портового кабака, в фильме «Голубой ангел». «О нет, — утверждал режиссер, — я не открыл Дитрих, я только учитель, взявший на роль прекрасную женщину, усиливший ее шарм, маскирующий ее недостатки и в результате выкристаллизовавший подлинный образ Афродиты».

Марлен беспрекословно следовала каждому его повелению: вырвала коренные зубы, чтобы на фоне широких скул образовались впадины щек, села на голодную диету, не говоря уже о таких «мелочах», как форма бровей. Лицо с «самыми голубыми в мире немецкими глазами» получило то скульптурное очертание и ореол загадочности, которые так притягивали зрителей. «Ренуар кинематографа» (так называли Штернберга коллеги) научил Марлен красоте порока, красоте искусственного мира, он окутал ее покрывалами из газа и заставил смотреть на мир сквозь полуприкрытые веки. Она вызывающе глядела в камеру, в то время как остальные три были направлены на ее ноги — единственное, что осталось из ее родовой «конюшни». Теперь Марлен даже не приходилось играть: она стала «женщиной в стиле Рубенса, крепкой, жизнеутверждающейся, полной секса, о которой мечтали все нормальные мужчины». Ее кинообраз был обречен на успех, но он стал неотделим от Дитрих и в жизни.

Леди до мозга костей с шармом роковой женщины с тонким флером эротики — такой мистической смесью предстала она перед зрителем. «Голубой ангел» открыл ей дорогу к славе. Весной 1930 г. Дитрих, с согласия мужа, отправилась в США вслед за Штернбергом, который стал для нее всем: «исповедником, критиком, советчиком, ходатаем за меня и моих домочадцев, менеджером» и, конечно, любовником. Марлен не хранила верности своему официальному мужу, но заботилась о нем. При первой же возможности она перевезла в Америку дочку, а затем и Рудольфа Зибера и поселила их в своем шикарном особняке на Беверли Хилз, комнаты которого были обиты белым мехом. «Мистер Дитрих» спокойно играл роль подкаблучника своей знаменитой жены. Он терпел всех ее обожателей, находя утешение в объятиях русской эмигрантки Тамми (Тамары Матул) — их домработницы и няни. Маленькая Мария тоже испытывала большую привязанность к ней, чем к своей недосягаемой матери, как бы та о ней ни заботилась.

Совместные фильмы Штернберга и Дитрих («Марокко», «Обесчещенная», «Шанхайский экспресс», «Белокурая Венера», «Дьявол — это женщина»), снятые в период 1930–1935 гг., имели фантастический успех. «Загадочная леди» заставляла лица зрителей светлеть при виде ее на экране. Обаяние, шарм, чары — можно назвать как угодно — исходили от этой женщины. Кого бы ни играла Марлен — от замызганной цыганки до величественной русской императрицы, — она оставалась блистательной и стала образцом для подражания. Одновременно в ней раскрылся актерский дар. Альфред Хичкок, у которого Дитрих снялась в единственном фильме «Боязнь сцены» (1950 г.), считал, что «она профессиональная актриса, профессиональный оператор, профессиональный модельер». Все, кто работал с ней, были восхищены ее трудолюбием, энергией и умением вникать в детали. Марлен знала все о линзах, софитах, была своим человеком у осветителей, гримеров, в монтажной и реквизитной, на экране умела пользоваться взглядом, жестом, намеком, недосказанностью и, конечно, костюмом.