50 знаменитых любовниц - [144]

Александрину просватали за юного герцога де Пикиньи. Но, к большому горю маркизы, в тринадцать лет девочка внезапно умерла от «конвульсий» (скорее всего от аппендицита) в монастыре, где воспитывалась. Жанна Антуанетта так никогда и не оправилась после этого удара. Она подурнела, а ее здоровье, и без того не слишком хорошее, сильно пошатнулось.

В начале 50-х гг. в отношениях между королем и маркизой произошли серьезные перемены. Помпадур заболела каким-то грибковым заболеванием, и врачи не смогли излечить ее. Король был вынужден прекратить интимные контакты с любовницей. Это, однако, никак не сказалось на влиянии фаворитки на него и государственные дела. Можно утверждать, что между ними установились близкие дружеские отношения, как между супругами, многие годы прожившими в счастливом браке.

Несомненно, что за долгие годы связи Помпадур смогла так прочно привязать к себе короля, что он просто не мог без нее обходиться. Вместе с тем свой новый статус маркиза не замедлила укрепить за счет изменения поведения, причем в очень своеобразной форме. Прежде всего Помпадур поспешила широко обнародовать факт прекращения интимных отношений с Людовиком. Она демонстративно перебралась в новые апартаменты, не связанные с покоями короля. Потом написала Папе Римскому письмо с уведомлением о прекращении греховной связи. Этот факт, да и многие другие, связанные с религиозными воззрениями фаворитки, исследователи оценивают по-разному. Взгляды маркизы, долгое время исповедовавшей идеи Просвещения (вспомним знаменитый тезис Вольтера: «Если Бога нет, то его следовало бы выдумать»), в первую половину жизни можно расценивать как атеистические. Известно, что она, как правило, не соблюдала постов и редко исповедовалась. Однако с начала 50-х гг. наблюдается резкий переход к прямо противоположному поведению. Жанна Антуанетта перестала посещать театр (а тем более участвовать в представлениях), в постные дни не ела скоромное, объявила о своем намерении отказаться от румян и, по требованию иезуитов, отправила мужу письмо с просьбой принять ее в лоно семьи. Противники фаворитки считали все это сплошным лицемерием. Последний факт говорит в пользу такого мнения. Направляя письмо господину д’Этиолю, Помпадур ничем не рисковала. Было известно, что ее муж вполне доволен своей жизнью с очаровательной танцовщицей мадмуазель Рем, и его отказ принять жену никого не удивил. Однако многое может свидетельствовать и в пользу изменения мировоззрения фаворитки. Не одна она с возрастом пришла к осознанию духовной потребности в Боге и вере в него. Как бы то ни было, но неофитка именно благодаря перемене мировоззрения добилась статуса придворной дамы глубоко верующей королевы. На первом же приеме в ее покоях она появилась накрашенной сильнее обычного. Это, конечно, покоробило королеву, но ничуть не отразилось на положении маркизы, укрепившей свое и без того немалое влияние при дворе.

Новое положение фаворитки (имеется в виду ее отстранение от королевской постели) породило в среде придворных напрасные надежды на ее скорое падение. Возобновились попытки заменить ее не только в постели, но и в сердце короля. Однако Людовик не стремился к прочным отношениям с кем-либо. Линия поведения Помпадур вполне устраивала его и избавляла от многих хлопот, связанных с неизбежными интригами со стороны новой фаворитки. В удовлетворении своих сексуальных потребностей он предпочел пойти иным путем, и, как считали многие современники, в этом немалую помощь ему оказала бывшая любовница, по-прежнему остававшаяся всесильной фигурой при королевском дворе.

Надо сказать, что перешагнувший сорокалетний рубеж Людовик ничуть не утратил своего темперамента. Но чувственность его теперь пробуждалась только при виде молоденьких девушек. Их-то и стали поставлять ему услужливые придворные, а многие, как говорят, были «сосватаны» самой маркизой. Впрочем, ни одна из них никогда не переступала порога Версаля. Все эти кратковременные любовницы жили в Парк-о-Серф («Оленьем парке») — парижском квартале, где король имел несколько небольших домиков, построенных специально для любовных утех.

Этих девочек Помпадур не боялась. Своей камеристке она говорила: «Я хочу только одного, чтобы его [короля] сердце принадлежало мне, а всем этим малышкам никогда не удастся отнять его у меня». И действительно, когда одна из них, по имени Луизон Морфиль, подученная придворной дамой, после любовных утех спросила короля: «А как поживает старая кокетка?» — Людовик очень рассердился и навсегда изгнал ее из Парк-о-Серф. И все же мук ревности Жанна Антуанетта избежать не смогла. На некоторое время ее соперницей стала дочь адвоката из Гренобля, мадмуазель Ромэн. Король привязался к ней. Когда красавица отказалась поселиться в Парк-о-Серф, он купил ей домик, где ее и навестила Помпадур. Увидев молодую женщину с сыном на руках, она опечалилась, но никак не проявила этого в присутствии короля. Через некоторое время ребенок умер, и Людовик забыл и эту привязанность. Маркиза, не доставлявшая ему физического наслаждения, по-прежнему первенствовала в его сердце.