50 знаменитых чудаков - [147]

После окончания университета Анджей Вархола отправился в Нью-Йорк – центр культурной жизни Америки и модных художественных галерей. Он сменил свое имя на более благозвучное для США – Энди Уорхол, снял дешевую студию и начал обивать пороги рекламных агентств и редакций популярных изданий. Уже первые его работы в рекламе стали пользоваться большим успехом, они были яркими и запоминающимися – Уорхол отлично улавливал веяния времени.

В Нью-Йорке раскрылся еще один талант Уорхола. Ранее всегда замкнутый и нелюдимый, он начал притягивать к себе людей, как магнит. Как бы компенсируя недостаток общения и развлечений в юные годы, он стал активным тусовщиком, не пропускал ни одной презентации, выставки или вечеринки, постоянно пропадал в ночных клубах, что не мешало ему работать в дневное время, так как Энди с детства страдал бессонницей. Позже Уорхол признался в своей патологической тяге к тусовкам: «Если бы в Нью-Йорке устроили торжественное открытие сортира, я пришел бы туда первым». Эта любовь к появлению в публичных местах оказалось ему на руку: лучшей рекламы для художника трудно было представить. К этому времени уже окончательно сформировался его образ – неизменные темные очки, седой парик (Уорхол очень рано облысел) и дорогой костюм, заляпанный красками. В дневное время он редко покидал свою студию – его тонкая светлая кожа моментально обгорала, и если он и выходил на солнце, то только с зонтиком и в темных очках.

Довольно быстро Энди Уорхол стал самым высокооплачиваемым рекламщиком Нью-Йорка. Однако такое положение вещей его не совсем устраивало, ведь Уорхол считал, что, работая в рекламе, где тебя знают только коллеги по цеху, мировой известности не добьешься. В это время в Америке зарождалось новое направление – поп-арт, оно стирало грани между «высоким» и «массовым» искусством, живописным объектом могло стать все что угодно – реклама, газетные вырезки, герои мультфильмов. Все это напоминало Уорхолу его детские эксперименты с коллажами, которыми мальчик когда-то развлекал свою семью и всю улицу. И уже взрослый Энди вновь начал экспериментировать в поисках нового метода, который помог бы ему достичь своей цели – прославиться. В 1956 году Уорхол едет в путешествие: он посещает Индию, Египет, Францию, Италию, Великобританию и многие другие страны, где изучает местную культуру и искусство. Образцом эпатажа считается озвученное им впечатление от этой поездки: «Самое красивое в Риме – “Макдональдс”. Самое красивое в Париже – “Макдональдс”. Самое красивое в Лондоне – “Макдональдс”». С точки зрения массового искусства – это действительно так. Дворцы, храмы и монументы Старого Света – искусство элитарное, представленное в единичных экземплярах, а «Макдональдс» – это единая концепция, вершина массовости и стандартизации.

Во время своего мирового путешествия Уорхол окончательно утверждается в мысли, что современное искусство должно быть массовым и коммерческим, и по возвращении в Америку вновь берется за холст.

После продолжительных попыток и экспериментов с техникой письма удачную, как оказалось впоследствии, идею ему неожиданно подкинула одна знакомая, сказав: «Что ты больше всего любишь? Деньги. Вот и нарисуй доллар. Смысл в том, чтобы взять что-нибудь простое и всем известное – тот же доллар или консервную банку с супом». Монументальные полотна с банкой томатного супа «Кэмпбелл», созданные художником в 1962 году, на долгие годы стали визитной карточкой Энди Уорхола и сделали его по-настоящему известным. Газеты и критики захлебывались от восторга, цены на его работы стремительно подскочили вверх, а сам художник удивлялся, до чего же наивен этот мир, до чего же все оказалось на самом деле просто. Очень точно охарактеризовал успех картин с супом «Кэмпбелл» искусствовед Роберт Хьюз: «Разрисовывать консервную банку само по себе не значит заниматься настоящим искусством. Но подлинным в Уорхоле остается то, что уровень производства супа в консервной банке он поднял до уровня создания картин, придав им характер массового производства, – потребительское искусство имитирует процесс, а также облик потребительской культуры». Еще одним продуктом народного потребления, увековеченным на картинах Уорхола, стала «кока-кола». Художник объяснял свой выбор тем, «что ее пьют все – и президент страны, и Лиз Тэйлор, и нищий, который знает, что его “кока-кола” не хуже, чем у президента». Однажды на выставке, где среди других работ были представлены полотна с супом «Кэмпбелл», один нью-йоркский критик язвительно заявил Энди: «Если можно нарисовать рекламу супа, то почему бы не нарисовать и рекламу пива?» Уорхол совершенно серьезно с ним согласился, и уже на следующий день на экспозиции красовался и «портрет» пивной банки. Кстати, доллар, о котором говорила его знакомая, подсказавшая идею с супом, Уорхол тоже изобразил…

Вокруг Уорхола теперь постоянно крутилось огромное количество людей, и вскоре художник открыл большую студию, окрестив ее «Фабрикой», которая впоследствии стала символом нового искусства. В комнатах «Фабрики» толпились молодые художники, актеры и просто люди, мечтавшие стать знаменитыми. Их притягивала необычная аура Уорхола, ему поклонялись, пели дифирамбы и были готовы исполнить любую его прихоть, а это означало только одно – Энди Уорхол стал живым идолом поп-культуры. Из общения с людьми, посещавшими «Фабрику» или жившими там, Энди черпал свое вдохновение. Из-за этого он нажил себе огромное количество врагов, зачастую используя чужие идеи или включая в свои фильмы записи с откровенными рассказами людей, которым он обещал этого никому не показывать. Именно «Фабрика» и ее посетители во многом помогли сделать искусство массовым, как того и хотел Уорхол, работы появлялись тысячами, в некотором смысле слова это была настоящая фабрика. Художник с гордостью заявлял: «На нашей «Фабрике» в день создается по фильму, по картине, скульптуре, много рисунков, много фотографий».