50 изобретений - [87]
Этот не праздное любопытство. Ответ на этот вопрос лежит в основе нашего видения человеческого прогресса на протяжении веков. Экономист Тимоти Тейлор в начале цикла лекций по введению в экономику обычно спрашивает студентов: предпочли бы они заработать 70 тысяч долларов в год сейчас или ту же сумму в 1900 году?
На первый взгляд, думать не о чем. Получать 70 тысяч долларов в 1900 году было намного выгоднее. С учетом инфляции, по сегодняшним меркам, это примерно два миллиона долларов. В 1900 году за один доллар можно было купить намного больше: мяса на всю семью, хлеба на две недели. За доллар можно было нанять работника на целый день. С жалованием в 70 тысяч долларов легко можно позволить себе особняк, горничных и дворецкого. Однако на доллар в 1900 году можно было купить гораздо меньше, чем сегодня. Сейчас за эту сумму можно позвонить по мобильному телефону за границу, оплатить день широкополосного доступа к интернету и, конечно, пройти курс лечения антибиотиками. В 1900 году все это было недоступно даже самому богатому человеку на планете[676].
Поэтому большинство студентов Тимоти Тейлора считают, что лучше иметь достойный заработок сегодня, чем состояние век назад. И дело не только в высокотехнологичных приборах. Молодые люди понимают, что за свои деньги они получат лучшее центральное отопление и кондиционирование воздуха и намного более качественную машину, пусть даже придется обойтись без прислуги и есть на ужин меньше стейков. Статистика инфляции говорит нам, что 70 тысяч долларов сегодня стоят намного меньше, чем та же сумма в 1900 году. Но люди, которые попробовали на вкус современные технологии, видят ситуацию иначе.
Поскольку сравнить сегодняшний iPod с граммофоном столетней давности очень сложно, не получится количественно оценить, насколько все описанные в этой книге изобретения расширили наш выбор. Наверное, это просто невозможно. Однако попытаться можно, и именно этим занимался Нордхаус, развлекаясь с кострами, древними масляными лампами и люксметрами. Он хотел измерить затраты на освещение, которое было заботой человечества с незапамятных времен, и оценить передовые технологии разных эпох. Освещенность измеряют в люменах или люмен-часах. Свеча, например, дает тринадцать люменов. Типичная современная лампочка горит почти в сто раз ярче.
Представьте неделю сбора и рубки дров: шесть дней по десять часов. Шестьдесят часов тяжелого труда дадут тысячу люмен-часов света. Столько же современная лампочка выдаст всего за пятьдесят четыре минуты, хотя костер даст намного больше часов тусклого, мерцающего света. Конечно, свет не единственная причина жечь дрова. Костер согревает, позволяет приготовить пищу, отпугивает диких животных. Кроме того, если в качестве средства освещения доступны только дрова, можно просто отложить дела до рассвета.
Тысячи лет назад появились более совершенные возможности: египетские и критские свечи и масляные лампы из Вавилона. Они давали более ровный и управляемый свет, но при этом были очень дороги. В дневниковой записи в мае 1743 года ректор Гарвардского университета преподобный Холиок отметил, что его домохозяйство тратит два дня на то, чтобы изготовить 35 килограммов сальных свечей[677]. Шесть месяцев спустя он сделал пометку: «Свечи кончились». И это в летние месяцы.
Сальные свечи совсем не такие романтичные, как не дающие копоти парафиновые, которыми мы сегодня пользуемся. Богатейшие люди того времени могли позволить себе пчелиный воск, но большинство, даже ректор Гарварда, пользовались вонючими, дымными палочками из животного жира. Сало приходилось растапливать и терпеливо, по многу раз обмакивать в него фитиль — трудоемкая, обжигающая пальцы работа. Согласно исследованию Нордхауса, если выделять неделю в год, чтобы 60 часов заниматься исключительно изготовлением свечей или зарабатыванием денег на их покупку, то каждый вечер можно было бы жечь свечу всего 2 часа 20 минут.
В XVII и XIX веках ситуация немного улучшилась. Свечи стали делать из спермацета — маслянистой жижи молочного цвета, получаемой из туш кашалотов. Бенджамин Франклин обожал их яркий белый свет и то, что они «не размягчаются в руке даже в жаркую погоду, капли не оставляют жирных пятен, как обычные свечи, и горят намного дольше». Хотя новые свечи были приятные, цена на них кусалась. Джордж Вашингтон вычислил, что освещение ими по пять часов вечером стоило ему восемь фунтов в год, а это значительно больше тысячи долларов по сегодняшним деньгам[678]. Несколько десятилетий спустя газовые и керосиновые лампы снизили стоимость освещения и попутно спасли кашалотов от вымирания[679]. Но они тоже были в основном дорогие и хлопотные: переворачивались, протекали, плохо пахли и вызывали пожары.
Затем все изменилось. Появилась лампа накаливания.
К 1900 году одна из разработанных Томасом Эдисоном лампочек с угольной нитью давала десять дней постоянного освещения, в сто раз более яркого, чем свечи, и стоило такое удовольствие столько, сколько можно было заработать за 60 часов упорного труда. К 1920 году та же неделя работы принесла бы более пяти месяцев непрерывного света лампочки с вольфрамовой нитью. К 1990 году — десять лет. Уже через пару лет благодаря компактным флуоресцентным лампам срок увеличился в пять раз. Труд, который когда-то давал всего 54 минуты качественного света, теперь обеспечивал 52 года освещения. А современные светодиодные лампы продолжают дешеветь
Экономика — это наука о том, кто что получает и почему. В известной и увлекательной книге — частью разоблачении, частью руководстве для пользователя — проницательный колумнист Financial Times срывает завесу таинственности того, как работают деньги в современном мире.Начиная с цены на чашку кофе и заканчивая тем, почему эффективность не всегда есть ответ на поиски справедливого общества, от улучшения здравоохранения до решения проблем с пробками — все эти трюки и секреты восхитительно разоблачает «Экономист под прикрытием».Харфорд изящно разъясняет такие непростые для понимания идеи, как ценообразование вдоль кривой спроса и теория игр, используя примеры из реальной жизни.Книга обращается к экономической теории свободного рынка, и Харфорд показывает, как компании, от Amazon.com до Whole Foods и Starbucks, надувают потребителей с помощью партизанских техник ценообразования, и объясняет высокую стоимость аренды (имеющую большее отношение сельскому хозяйству, чем можно себе представить).Книга простым языком освещает сложные экономические теории.
Если вы ищете нестандартные подходы к организации дел, то книга, которую вы держите в руках, сможет вас удивить. Тим Харфорд, экономист, колумнист Financial Times, который работал во Всемирном банке и преподавал в Оксфорде, утверждает, что толика хаоса в нашей жизни может стать катализатором удивительных свершений. Используя примеры из нейробиологии, психологии, социологии, а также жизни людей, которые меняли историю и совершали революции в экономике и бизнесе, автор доказывает, что способности к творчеству и инновациям напрямую связаны с беспорядком и смятением. На русском языке публикуется впервые.
Почему одним – все, а другим – ничего? Можно ли добиться успеха, если не идти на риск? Известный английский журналист и экономист Тим Харфорд выяснил, что законы природы, открытые Чарльзом Дарвином, работают и в бизнесе, и в повседневной жизни, поэтому метод проб и ошибок – единственно верный, какую бы проблему мы ни решали. Все, абсолютно все успешные люди начинали свой путь к вершине с череды более или менее серьезных неудач. Удивительные истории успеха и сокрушительных поражений, рассказанные в этой книге, помогут вам изменить свое отношение к миру.
Это первая и, к сожалению, пока единственная книга в нашей философской литературе, специально посвященная обману – столь повсеместному явлению, пронизывающему все поры нашей личной и общественной жизни. Фундаментальная ценность правды понятна каждому. Но представьте себе, что произошло бы в жизни людей, в политике, экономике и т.п., если бы вдруг все люди перестали обманывать, говорили только правду? Автор ставил своей целью: рассмотреть и по возможности упорядочить чрезвычайно многообразные проявления обмана, осмыслить такие феномены как добродетельный обман, полу-правда, самообман, опираясь на философские, психологические, исторические материалы и произведения художественной литературы.
Книга представляет собой один из первых в отечественной научной литературе опытов междисциплинарного подхода к проблематике искусственного интеллекта. В ней рассматриваются философские, методологические, общетеоретические и социокультурные аспекты данной проблематики, обсуждаются актуальные задачи моделирования искусственного интеллекта в связи с рядом логических и математических вопросов и под углом соотношения искусственного интеллекта с естественным и современных разработок проблемы "сознание и мозг".
Никогда не уйдет в прошлое интерес к познанию происхождения и последующей эволюции уникального человеческого вида. От древесной обезьяны до человека разумного — дистанция огромного размера. В настоящем издании она заполняется известными и новейшими материалами по истории антропологических знаний о движущих силах и закономерностях развития семейства гоминид, адаптивном полиморфизме вида гомо сапиенса, его расовой структуре, перспективах развития.
Технологии захватывают мир, и грани между естественным и рукотворным становятся все тоньше. Возможно, через пару десятилетий мы сможем искать информацию в интернете, лишь подумав об этом, – и жить многие сотни лет, искусственно обновляя своё тело. А если так случится – то что будет с человечеством? Что, если технологии избавят нас от необходимости работать, от старения и болезней? Всемирно признанный футуролог Герд Леонгард размышляет, как изменится мир вокруг нас и мы сами. В основу этой книги легло множество фактов и исследований, с помощью которых автор предсказывает будущее человечества.
В монографии исследуются эволюция капиталистического отчуждения труда в течение последних ста лет, возникновение новых форм отчуждения, влияние растущего отчуждения на развитие образования, науки, культуры, личности. Исследование основывается на материалах философских, социологических и исторических работ.
Пища всегда была нашей естественной и неизбежной потребностью, но отношение к ней менялось с изменением социальных условий. Красноречивым свидетельством этого является тот огромный интерес к разнообразным продуктам питания, к их природе и свойствам, который проявляет сегодня каждый из нас. Только, достигнув высокого уровня жизни и культуры, человек, свободный от проблемы — где и как добыть пищу, имеет возможность выбирать из огромного ассортимента высококачественных продуктов то, что отвечает его вкусу, что полезнее и нужнее ему, и не только выбирать, но и руководить своим питанием, строить его сообразно требованиям науки о питании и запросам собственного организма.