50 и одно дыхание глубже - [160]

Издаю крик от болезненного распирания, и меня сотрясает в оргазме, а он даже не двигается. Обнимаю его член стенками. То выгибаюсь, то кричу, царапая его спину ногтями. Всё внутри дрожит и просит о большем. Словно лишь прелюдия моего организма к большему.

— Вот теперь готова, — довольно усмехается Николас и практически выходит из меня, чтобы в следующую секунду вырвать из моего горла стон.

До боли. До новой волны изощрённого возбуждения. Трахает. Именно трахает меня. Быстро. Глубоко. Сильно. Впивается пальцами в мои ягодицы, не давая даже вздохнуть. Пытаюсь найти его губы, но, отстраняясь, ещё глубже и жёстче входит меня. Шлепки плоти, и в моих висках стучит от жгучего напряжения. Мышцы с каждым разом всё сильнее сжимаются. Поднимаю голову и кусаю его шею. Рыча, быстрее совершает фрикции. И мне так нравится стонать под ним, знать, насколько он сходит с ума от этого. Животное. Моё. Он мой.

— Блять, Мишель! — Отрывает мою голову от своей шеи и придавливает сильнее к постели. Подаюсь вперёд и ловлю его дыхание. Быстрые поцелуи и пот скатывается по моему телу. Кажется, что внутри меня собирается сгусток энергии, сосредотачиваясь где-то между нами. Ещё один толчок в меня на всю длину его члена. От ног поднимается волна, а от клитора другая опускается. И когда они встречаются, то кричу в его рот. Моё тело подбрасывает снова и снова, а он продолжает трахать меня, усиливая ощущение, что сейчас разорвёт от наслаждения. Пик, который даже не могу объяснить, отключает разум, и я растворяюсь в его стоне. Всё затихает, а меня продолжает трясти, тело реагирует на то, как он кончает. На каждое дрожание его отвечает тем же.

Николас, падая на меня, быстро дышит в мою шею. Открыть глаза не в силах, двинуть рукой тоже не могу. Тело конвульсивно дёргается, а я хриплю, хватая ртом воздух.

— Теперь ты выучила урок? — Отбрасывая пряди волос, подбирается к уху.

— Да… — едва слышно отвечаю.

— Меня касается всё, что связано с тобой, — продолжая, играет языком с мочкой уха. Снова дёргаюсь от острого ощущения. Даже его дыхание отзывается внутри меня. Это странно. Любое прикосновение, особенно воздуха, вызывает дрожь.

— Да, Ник, — слабо улыбаясь, ловлю себя на мысли, что мне легко так его называть. Намного легче, чем было раньше.

— Так я больше не Николас? — Усмехаясь, приподнимается на локте. Открываю глаза и встречаюсь с ним взглядом.

— Я… — голос хрипит, — мне нравится твоё имя. Николас или Ник. Без разницы, только не уходи.

Секунды пролетают, пока он смотрит на меня, поглаживает внешней стороной пальцев мою щёку. А я люблю его и вновь жду вердикта. Сейчас, пока разум восстанавливается и воспроизводит картинки, только осознаю, что он реален. Он шлёпал меня, а потом трахал. Мне не нужно тихое занятие любовью. Я жажду, чтобы он брал меня, как безумный, как больной, как Мастер. Хочу быть его. Хочу видеть его настоящего. И теперь никакого страха нет внутри. Только жажда познавать его мир вместе.

Сорок седьмой вдох

Кажется, что вечность проходит, пока восстанавливаю дыхание, лёжа под Ником. Николасом. Моим Мастером. Только моим. Поднимается с меня, всё так же, ничего не отвечая, и сбрасывает брюки вместе с туфлями. Его взгляд скользит по моему обнажённому и до сих пор горящему телу, раскинутому на постели.

— Николас…

— Надо в душ. Обоим, — цокая, подходит ко мне и подаёт руку. Хватаясь за неё, он резко тянет на себя, что лечу в него. Ноги не слушаются, успеваю ухватиться за его шею и повиснуть.

— Боже, — шокировано шепчу, поднимая на него голову.

— Больно? — Напряжённо спрашивая, он убирает с моего лица влажные пряди.

— Не знаю… странно. В этот раз очень странно, кажется, что до сих пор кончаю, — ощущая подрагивание внутренних мышц, признаюсь.

Хмурясь, вглядывается в моё лицо. А затем опускает руку от моего лица и грубо входит в меня пальцами. Откидывая голову, издаю стон, и горячая волна моментально отталкивается оттуда-то изнутри, ударяя по моему телу. Другая рука до боли сжимает до сих пор полыхающие ягодицы и раздаётся шлепок. А затем ещё и ещё, пока кровь не разгорается с новой силой, заполняя разум чем-то иным. Боль, возбуждение внутренних стенок, и снова боль, от которой всё смазывается перед закрытыми глазами и плывёт. Он трахает меня пальцами, когда меня разрывает сильнейшими спазмами. Кричу от такого яркого света, проносящегося перед глазами. Сжимаю пальцами его шею.

— Давай. Ну же, давай, — шипит он. Тело с сильнейшей силой начинает трясти, а внутри происходит что-то невероятное. Кажется, что каждый нерв тела наэлектризован, а я вся становлюсь эрогенной зоной. Ощущаю его дыхание, которое проникает в кровь и меня пронзает непрекращающейся судорогой. Удары заканчиваются, но не фрикции пальцев. И словно моя душа, отделяясь от тела, взмывает ввысь. Я больше не дышу, смотря на нас откуда-то сверху. Всё смешивается в одно. Чувство невесомости и наслаждения. Тишина. Она настолько блаженная, что не верю в неё, и в то же время жажду. Она есть. Есть единение, о котором даже не смела мечтать. Есть.

— О, крошка, — даже не замечаю, как его пальцы исчезают из меня. Словно безвольная кукла вишу в его руках, а он, крепко прижимая к себе, гладит по волосам, целует в висок. На моих губах расцветает улыбка и все проблемы, страхи, буквально всё исчезает, оставляя яркий мир, в котором безумно хорошо.