50 и одно дыхание глубже - [159]

— Да, — свистящий шёпот вырывается из моего рта. Раскрывает мои руки и хватается за вырез на платье.

— Неверный ответ, — рычит, дёргая ткань, что она с треском разрывается, оголяя моё тело, освобождая грудь. Поддаюсь вперёд, охая и дрожа.

— Будем учиться отвечать правильно, — успеваю только отметить лихорадочный блеск его глаз и приподнятый уголок губ в ухмылке, как резко хватает меня за волосы. Сжимая пряди, толкает и я от напряжения, возбуждения и какой-то незнакомой прострации, чуть ли не падаю на пол.

Не соображаю совершенно, а только испуганно сжимаюсь внутри, когда Николас успевает схватить меня за талию и опустить на колени, не выпуская волос.

— Ненавижу это платье, — шипит он и, отбрасывая мои пряди, хватается за него и разрывает на спине, что пуговицы отлетают во все стороны.

— Николас… — шепчу и пытаюсь обернуться, а ткань падает с моего тела.

— Закрой рот. Ни одного звука, — с силой тянет за волосы, заставляя прогнуться в спине и взглянуть на него снизу вверх.

— Поняла меня? — Опускается и надавливает рукой на спину.

— Не слышу, — рычит в моё ухо и зубами цепляет мочку.

— Да, — всхлипываю от судорожного спазма внизу живота. У меня даже мысли не возникает сопротивляться, кричать или ругаться. Сухо во рту, облизываю губы.

— Обопрись руками. Живо, — от его приказа кровь начинает бурлить. Делаю так, как сказал, вставая на четвереньки.

— Итак, — резко тянет за волосы, приближая моё лицо к своему. Втягиваю в себя воздух, и яркий шлепок раздаётся по тихому пространству. Ягодица вспыхивает мелкими иголочками и горячим потоком проникает в мою кровь.

Издаю стон от боли и пульсации накалённого клитора.

— Меня не касается ничего в твоей жизни, — утвердительный голос врезается в мой разум.

— Ты ушёл…

— Закрыть рот, сказал, — ещё один удар по другой ягодице. Выпускаю воздух сквозь стиснутые зубы, и локти дрожат от невероятно острого ощущения на коже.

— Хорошая крошка, — мягко гладит меня по пылающей ягодице. Закрывая глаза, наслаждаюсь его поцелуями на шее, подставляя под его губы.

— Меня не касается, куда ты ходишь и с кем это делаешь, — сминает ягодицу. Сглатываю от его обманчиво ласкового тона. Внутри всё инстинктивно сжимается, даже не дышу.

— Да? — Крепче хватает за волосы и одновременно ударяет по ягодице. Дёргаюсь. Стону и всхлипываю от дрожи, от боли, что так сладко и резко вливается в моё сознание.

— Да? Отвечай! — Поворачивает мою голову. Распахивая глаза, только открываю и закрываю рот.

— Требую ответа, Мишель, — новый шлепок и выгибаюсь всем телом, шипя проклятья от дрожащих ног. Оттого, насколько сильно горит кожа под его ладонью, поглаживающей её.

— Да! Да… не касается, — хнычу. Хотя проще признать, что его всё волнует. Но жажда, открывшаяся вместе с забытой вкусной болью, не желает этого. Заставляет подчиниться своим извращённым фантазиям. Дышать быстро, пытаться не рухнуть на пол, и найти его блестящий взгляд.

— Подумай ещё, — удар и больше не могу сдерживать крика от пульсации клитора. По внутренней части бедра скатывается тонкая струйка моего сока, а тело буквально готово молить о разрядке.

— Ник… чёрт… Ник, — шепчу, нет сил держаться на руках и локти ослабевают.

— Ещё раз. Как ты назвала меня? — Хватая за волосы, резко поднимает меня на ноги. Но не слушаются, подкашиваются, а ягодицы пылают от ударов.

— Ник… Николас… Мастер, — выдыхаю, когда прижимает меня к стене. Она такая холодная и от этого прикосновения к моей горящей коже, по телу проносится яркая токовая стрела.

Один вздох и приоткрываю глаза, встречаясь с неизвестным мне огнём в его взгляде. Он настолько резкий, сладкий и срывающий крышу, что, не соображая больше, не думая ни о чём, обхватываю его шею и тянусь к губам.

И только касаюсь их, как издаёт шипение в мой рот, зарываясь пальцами в мои волосы. Его язык врывается и встречается с моим. Как сумасшедшая целую его, прижимаясь оголённой грудью, которая кажется слишком чувствительной с выпирающими сосками. Они трутся о его пиджак. Не прекращая поцелуя, пытаюсь снять с него одежду. Помогает мне, кусая мои губы, впиваясь с ещё большей ожесточённостью в них. А мне нравится. До безумия. До сумасшествия. До желания быть больной.

— Мишель, — выдыхает он, когда я опускаюсь быстрыми поцелуями к его шее. Пальцами расстёгиваю пуговицы на пиджаке, но слишком долго. Хватаюсь за ткань и резко тяну в разные стороны.

— И за это ты получишь, — от этого обещания меня сотрясает крупная дрожь.

— Накажи меня, — судорожно шепчу, целуя его подбородок, нахожу губы.

— Непременно.

Голодные поцелуи, Николас подхватывает меня под ягодицы и сажает на себя. Издаю стон от боли, что до сих пор теплится на них. Несёт меня куда-то, но плевать. Клитор так чувственно реагирует на прикосновения с тканью его брюк и выпирающим членом сквозь них, что теснее прижимаюсь к нему.

Бросает на кровать. Подпрыгиваю и не успеваю даже подумать о чём-то, как накрывает своим телом. Слышу, как борется с брюками, а его пальцы входят в меня.

— О, Ник, — выгибаясь, насаживаюсь на него.

— Ты течёшь, крошка. Да так сильно. Верю тебе, — бессвязные слова вылетают его рта. Вытаскивает из меня пальцы и моментально наполняет собой до отказа.