50 и один шаг назад - [155]

Чужие руки проходят по моему лицу, гуляя по телу: по груди, по бедру. И я мотаю головой от этих прикосновений, пытаясь оторвать его руки от себя.

— Тише, дорогая моя, сокровище моё, тише. Ты спросила, возбуждает ли меня это? Безумно, но больше ты, такая ранимая, такая нежная, податливая в моих руках. Прекрасная, а как ты плачешь? Так искусно, так невероятно волшебно, — его пальцы подхватывают платье и поднимают его.

— Прекрати, — шепча, открываю глаза и вижу уже приглушённый свет вокруг, а не такой яркий, как раньше.

— Не могу, просто не могу. Я ведь не чудовище, как он. Я буду нежен, обещаю тебе, ведь ты этого достойна. Ты должна наказать его за предательство, отмстить ему. И я рад помочь тебе в этом, только улыбнись и скажи мне, что ты моя.

Туман в голове продолжает держать моё сознание в цепких лапах, но вот глаза, эти светло-голубые глаза, наполненные вожделением и опасным блеском, словно ударяют меня по голове.

— Отвали от меня, — я упираюсь в его грудь руками, но моей силы не хватает, чтобы бороться.

Он перехватывает мои руки, сжимая над головой.

— И это благодарность? Эта вся твоя благодарность за то, что я сделал для тебя, — зло цедит он.

— А что ты сделал? Ты такой же, как они! Отпусти меня! — Кричу я, брыкаясь ногами, но он резко хватает меня за талию, переворачивая на живот, что утыкаюсь носом в шёлковое постельное бельё.

— Я хотел по-хорошему! Видит Бог, хотел, но ты упрямая, а это мне не нравится, — он пытается поднять моё платье, чтобы оголить ноги, но я двигаю ими, как и всем телом, пытаясь вырваться из этих обманчивых лап.

— Помогите! — Кричу я во всё горло, что это заставляет меня закашлять, но слышу в ответ только смех. Отвратительный и жуткий смех, наполняющий душу страхом.

— Вряд ли кто-то поможет. Твоему любовнику наплевать на тебя, а все остальные так заняты собой, что примут твои вопли за желание продолжать. Ты не в том мире кричишь, это лишь подстёгивает продолжать. Ты молишь о большем, — он с силой прижимает моё тело к постели.

— Отпусти меня! Роберт, ты не такой! Отпусти меня! — Продолжаю я кричать, но двигаться не могу, он заблокировал тело, как и руки, достигая своей рукой до трусиков.

Он прижимается ко мне своим членом, который я чувствую сквозь ткань кожаных штанов. И это отзывается в теле отвращением, что тошнота подступает к горлу, и меня начинает мутить от алкоголя, выпитого ранее, от паники в груди.

— Чувствуешь, сука, чувствуешь, как ты меня возбуждаешь, — он делает движение вперёд, скользя по мне своим органом, от которого мне становится тошно.

— Хватит! Прошу тебя! Отпусти меня! Отпусти! Ник! — Кричу я, вновь борясь с ним, но его пальцы уже забираются под мои трусики, и он ощупывает меня.

— Ник! — Из глаз выкатываются слёзы от предчувствий изнасилования. От затравленной души во мне.

— Не поможет! Не поможет он! Только я рядом с тобой, — говорит он мне на ухо, и его губы касаются моей шеи, затем ниже.

Чувствую, как он немного приподнялся с меня, и в этот момент я молю, чтобы хватило сил. И я так резко двигаю ногами, что сбрасываю с себя его и успеваю перевернуться. Но мой крик тонет в шуме извне. А мужское тело снова подминает моё, блокируя руки и раздвигая ноги.

— Нет! Нет! Отвали! Ненавижу! Отвали! — Со злостью собираю слюну и плюю в его лицо, мужчина замирает, замахиваясь для удара.

Жмурюсь в страхе ощущений боли, но неожиданное освобождение от давящего тела, как и сильнейший грохот оглушает меня, что я замираю. Наступает тишина, и только кряхтение Роберта где-то далеко разрушают её.

Приоткрываю глаза, а затем, распахивая их, смотрю на оголённую спину со знакомыми звёздами.

Так, лёжа на постели с раскинутыми ногами и разорванным сверху платьем, повреждения которого я даже не замечаю, смотрю на того человека, который убил меня не дотрагиваясь.

Ник медленно оборачивается ко мне, и я сглатываю от страха. Мои губы начинают дрожать, не могу вымолвить ни слова.

Его глаза прожигают меня, и он разворачивается к мужчине, вставшему на ноги.

— Я предупреждал тебя, — сталь в голосе Ника, заставляет меня сжаться и отползти в противоположную сторону кровати.

— И что? Тебе мало того, что было внизу? — С насмешкой интересуется Роберт.

— Я говорил тебе, чтобы ты даже и шагу не подходил к ней, — продолжает Ник, наступая на мужчину, но он проворно отскакивает к тумбочке, а я двигаюсь к самому краю и, сползая по постели, опускаюсь на пол.

— Устроим драку, Холд? Ради проститутки, добровольно пришедшей сюда со мной? Она подписала контракт, по которому она моя на эту ночь. Поэтому избавь нас от своего присутствия. Даже ты, владелец всего этого, не можешь возразить. Нарушишь собственные правила? — Словно издеваясь, тянет Роберт.

— Я убью тебя за то, что ты прикоснулся к ней. Она моя, всегда моя, и будет моей, — Ник сжимает руки и идёт в сторону Роберта.

Он хватает бутылку водки и с силой разбивает её о стену, сжимая в руках острое горлышко, выбрасывая руку вперёд с гадкой улыбкой на губах.

— Нет! Ник, нет! — Кричу я, поняв, что это может стоить жизни ему. Что это всё какой-то безумный кошмар, в котором я очнулась. Я встаю на колени как раз в тот момент, когда Ник с рыком бросается на Роберта, и вижу, как стекло царапает плечо Ника.