451° по Фаренгейту. Повести. Рассказы - [297]

– Мистер Дарк! – выдохнул Вилли.

– Ага, он, он! – тараторил мальчишка. – Он за мной бежал.

– Вилли. – Отец встал. – Позаботься о Джиме. Попробуй искусственное дыхание. Ну, пойдем, малыш.

Мальчонка тут же рванулся прочь. Чарльз Хеллоуэй шел за ним и внимательно разглядывал тщедушное тельце, неправильной формы голову и откляченный зад. Они отошли от карусели футов на двадцать, и Чарльз Хеллоуэй спросил:

– Послушай, дружок, как тебя зовут?

– Да некогда же! – истерично выкрикнул мальчишка. – Джед меня зовут. Идем быстрее.

Чарльз Хеллоуэй остановился.

– Послушай-ка, Джед, – сказал он. Теперь мальчишка тоже остановился и нетерпеливо повернулся к нему. – А скажи-ка, сколько тебе лет?

– Девять мне, девять! Пойдем, мы же не успеем!

– Девять лет! – мечтательно повторил Чарльз Хеллоуэй. – Отличная пора, Джед. Я никогда не был таким молодым.

– Чтоб мне провалиться… – начал мальчишка.

– Вполне возможно, – подхватил Чарльз Хеллоуэй и протянул руку. Парнишка отшатнулся. – Похоже, ты боишься только одного человека, Джед. Меня.

– Чегой-то мне вас бояться? Кончайте вы. Почему?..

– Потому что иногда зло оказывается безоружно перед добром. Потому что иногда даже наигранные трюки не удаются. Не так-то просто столкнуть человека в яму. И «разделяй и властвуй» сегодня не пройдет, Джед. Куда ты думал отвести меня? В львиную клетку? Придумал еще какой-нибудь аттракцион вроде зеркал или Ведьмы? А знаешь что, Джед? Давай-ка попросту засучим твой правый рукав, а?

Мальчишка сверкнул глазами и отскочил, но Чарльз Хеллоуэй прыгнул за ним и схватил за шиворот. Вместо того чтобы возиться с рукавом, он просто сдернул с паренька рубашку через голову.

– Ну вот, Джед, так я и думал, – тихо произнес он.

– Ты… ты…

– Да, да, Джед, я. Но главное – это ты, Джед.

Все тело мальчишки покрывала татуировка. Змеи, скорпионы, прожорливые акулы теснились на груди, обвивали талию, корчились на спине маленького, холодного, дрожащего тела.

– Здорово нарисовано, Джед, – одобрил Чарльз Хеллоуэй.

– Ты!

Мальчишка размахнулся и ударил.

Чарльз Хеллоуэй даже не стал уворачиваться. Он принял удар, а потом сгреб мальчишку и крепко зажал под мышкой. Малец забился, задергался и отчаянно заверещал: «Нет!»

– Теперь только «да», Джед, – приговаривал Чарльз Хеллоуэй, действуя одной правой рукой. Левая его не слушалась. – Зря дергаешься, я тебя не выпущу. Идея была хорошая: сначала разделаться со мной, потом добраться и до Вилли… А когда явится полиция, ты вроде бы и ни при чем: какой спрос с мальца? Карнавал? А что – Карнавал? Твой он, что ли?

– Ничего ты мне не сделаешь! – завизжал мальчишка.

– Может быть, и нет, но я попробую, – ласково пообещал Чарльз Хеллоуэй, покрепче прихватывая своего пленника.

– Караул! Убивают! – заорал и заплакал парень.

– Да что ты, Джед, или мистер Дарк, или как тебя там еще, – укоризненно произнес Чарльз Хеллоуэй. – Я и не думаю тебя убивать. По-моему, это ты собираешься себя прикончить. Ты же не можешь находиться долго рядом с такими людьми, как я. Да еще так близко!

– Отпусти, злодей! – застонал мальчишка, извиваясь в руках мужчины.

– Злодей? – Отец Вилли рассмеялся. Судя по рывкам Джеда, звуки простого смеха доставляли ему не больше удовольствия, чем рой рассерженных пчел. – Злодей, говоришь? – Руки мужчины еще крепче прихватили маленькое тело. – И это ты говоришь, Джед? Уж чья бы корова мычала! Со стороны оно, может, так и выглядит. Злу добро всегда кажется злом. Но я буду делать только добро. Я буду держать тебя долго, держать и смотреть, что сделает с тобой добро. Я буду делать тебе добро, Джед, мистер Дарк, мистер Хозяин Карнавала, паршивый мальчишка, буду делать до тех пор, пока ты не скажешь мне, что стряслось с Джимом. Лучше тебе разбудить его, лучше вернуть его к жизни. Ну!

– Я не могу, не могу… – ломкий голос уходит в тело, как в колодец, глубже, глуше, – не могу…

– Не хочешь?

– … не могу.

– О’кей, приятель. Тогда вот так и вот так…

Со стороны их можно было принять за отца с сыном, встретившихся после долгой разлуки. Мужчина поднял раненую руку и потрогал синяк на скуле, оставшийся после удара мальчишки, потрогал и улыбнулся. Толпа картинок на теле мальчика бросилась врассыпную. Глаза маленькой бестии с ужасом впились в раздвинутые улыбкой губы мужчины. Это была та самая улыбка, которая недавно поразила насмерть Пыльную Ведьму.

Мужчина крепко прижимал к себе мальчишку и думал: «У Зла есть только одна сила, та, которой наделяем его мы. От меня ты ничего не получишь. Наоборот, я заберу у тебя все. И тогда тебе останется только погибнуть».

В глазах мальчика метались огни, словно отражения близко горящей спички. Но из глубины поднимался страх, и пламя в глазах тускнело, выцветало, гасло и наконец погасло совсем. И тогда вся толпа, весь конклав чудищ рухнули и придавили маленькое тело к земле.

Наверное, их падение должно было сопровождаться грохотом, как от горного обвала, но на самом деле в воздухе разнесся всего лишь шелест, как будто японский бумажный фонарик уронили в пыль.

53

Чарльз Хеллоуэй долго не мог отдышаться. Трепетные тени заполнили полотняные аллеи. Среди теней угадывались уродливые фигуры. Их так долго вскармливали их собственными грехами и страхами, что теперь и они не сразу смогли прийти в себя; держась за шесты и веревки, многие постанывали и поскуливали от неуверенности. Скелет решил выбраться из надежной тени поближе к свету. Карлик, еще не догадываясь, а только подозревая о своем прежнем обличье, боком, как краб, подобрался к карусели и теперь таращился на Вилли, склонившегося над Джимом, и его отца, почти в той же позе застывшего в изнеможении над другим детским телом. Тем временем карусель дотянула последний оборот и встала, как паром, уткнувшийся в заросший травой берег.